В моем детстве среди тарковских старожилов ходило немало легенд, связанных с благотворительной и предпринимательской деятельностью в Дагестане, и в частности в Анжикале, великого азербайджанца Гаджи Зейналабдина Тагиева. И только позже, когда повзрослел, убедился, что это были не легенды, а самые настоящие были.

В этой статье мы хотим рассказать лишь о некоторых его благих деяниях, связанных с Дагестаном, с которым он по-настоящему породнился, и потому в жилах некоторых потомков князей Тарковских и Уцмиевых-Кайтагских текла немалая доля его крови.

Его долгая жизнь была соткана из триумфов и трагедий. Память о нем переживет века.

Приятного чтения всем!

После революции 1917 года в России, а затем и в Советском Союзе, долгие годы идеология превалировала над прагматиз­мом. Все верили в «светлое будущее», когда «кто был никем, тот станет всем», а для этого надо все прошлое «разрушить». Поэтому с первых дней Советской власти считалось, что богатый человек обязательно — враг, и о его делах, как и о нем самом, на­до скорее забыть. Отсюда и искажения в оценке деятельности многих дореволюционных общественно-политических и промышленных деятелей.

Не избежал такой негативной оценки и известный азербайд­жанский миллионер Гаджи Зейналабдин Тагиев. Крупный про­мышленник, человек практического склада ума, он хорошо понимал, что добиться успеха в жестких рыночных условиях можно, только внедряя все новое, передовое, то, что способст­вует прогрессу промышленности, а следовательно, и получе­нию большей прибыли. Поэтому Г. 3. Тагиев вкладывал огром­ные капиталы в строительство новых промышленных пред­приятий, применяя новые для того времени технологии и параметры. Но он также понимал, что никакой прогресс не будет эффективным без улучшения благосостояния населения. Поэтому он вкладывал деньги во многие меценатские проек­ты по общеобразовательным, культурным и другим программам.

Сегодня, спустя сто лет со времени начала революции 1917 года, можно с уверенностью ска­зать, что Гаджи Зейналабдин Тагиев, являясь одним из круп­нейших промышленников и общественно-политических дея­телей Азербайджана, сыграл выдающуюся роль в развитии духовного, культурного и экономического потенциала Кавказа на стыке двух веков.

Однако долгие годы так называемого «советского 70-летия» в трудах обществоведов Гаджи Зейналабдин представлялся как жестокий эксплуататор рабочего класса, трудящегося народа, враг науки, культуры, прогресса. Роль Тагиева была искажена и в трудах историков Дагестана. Но пришло, думается, время, когда с высоты прожитого, принятого и отвергнутого, грешного и жертвенного, панорамно, объяв все, проанализировать и осмыслить и его роль в истории, помня, что сегодня пора не разбрасывать, а собирать камни. А заслуги его, этого великого азербайджанца, великого кавказца и великого мусульманина, перед Дагестаном, как и перед его родным Азербайджаном, надо подчеркнуть, огромны. О них и пойдет речь в нижеследующем тексте, подготовленном на основе материалов известного нашего историка незабвенной памяти Адиль-Герея Гаджиева.

Г. З. Тагиев и Гасан Алкадари

Г. З. Тагиев, не в пример другим миллионерам, удачно сочетал накопление личного капитала с использованием его в интересах общества. Он был самым крупным меценатом на Кавказе. С его именем связано и издание первых книг в Азербайджане и Дагестане. В конце XIX в. произошло важное событие в куль­турной жизни народов Дагестана. В 1892 г. на деньги Тагиева — 482 рубля — в Баку на азербайджанском языке вышла книга Гасана Алкадарского “Асари Дагестан” (“История Дагестана”). Книга Алкадарского является не только “Историей Дагестана”. Смело можно назвать ее также “Историей Азербайджана”, “Ис­торией Ирана”, ‘Историей Турции”, “Историей арабских стран”, “Историей России”.

Поэтому книга, изданная Тагиевым, до сих пор является на­стольной для историков Дагестана. Она сыграла большую роль в развитии исторической науки, формировании нацио­нального самосознания народов. Гасан Алкадарский выразил глубокую благодарность Тагиеву, оказавшему большую фи­нансовую помощь за издание «Асари Дагестан». «Щедрым и чистым именем Бога, хвала ему, — писал Алкадарский, — молим его благословить лучшего из людей, избранного Пророка, ука­завшего нам путь. А также его близких и его потомство, быв­шими опорой ислама. Ниспошли благословение всем чест­ным людям, которые совершают благие дела до окончания дней своих. А после них тысяча приветов вам от нас, а также вашей славной семье и всему твоему щедрому потомству, а также твоим товарищам по добрым делам.

Всего и много раз «браво» за то, что ты обрадовал и обязал меня, несчастного, то есть, что моя книга по истории увидела свет благодаря твоей неисчерпаемой щедрости.

Тысяча экземпляров этой книги тобой разосланы, подаре­ны людям в различных городах. Тысячу экземпляров ты пода­рил и мне. Да благословит Аллах твой щедрый дом. Мне нечем выразить свою благодарность, кроме благословения тебе. Я молюсь за тебя. За твою постоянную щедрость, которую видит Бог. И пока я жив и живу, я готов к исполнению твоих распоря­жений.

Да пошлет Создатель счастье всему славному семейству и потомству. Я желаю, чтобы в день Страшного суда, наряду со всеми пророками, вам было бы тоже место в Раю. О господин, я посылаю вам в подарок этот похвальный лист взамен книг, подаренных мне. В сказке говорится: «Удод принес в дар пророку Сулейману ножку саранчи и сказал на своем языке, что подношения делает каждый по силам. И если примешь мой подарок, этого будет достаточно, чтобы я был доволен». Да, господин, самые лучшие слова те, которые немногочисленны и идут от сердца. Поэтому я ограничиваюсь сказанным, чтобы закончить письмо. Это письмо я закончил в месяц Зульхедже в 1221 году.

Благодарный Вам Гасан Алкадарский».

Тагиев — издатель первого перевода Корана на азербайджанский язык

В начале XX столетия в духовной жизни азербайджанского народа произошло событие огромного исторического значе­ния. По инициативе Тагиева появился Коран на тюркском (азербайджанском) языке.

Из-за незнания арабского языка азербайджанцы ограничи­вались зазубриванием непонятных аятов Корана. В результате мусульмане оказались под влиянием самых противополож­ных толкований Корана часто неграмотными муллами.

Понимая огромное значение Священной книги мусульман в нравствен­ном воспитании мусульман, Тагиев решил перевести ее на азербайджанский язык, чтобы сделать ее влияние более дей­ственным. Но на этом пути появились серьезные препятствия. Отсталое духовенство яростно сопротивлялось переводу, доказывая, что изречения Корана — суть божественного происхождения — недоступны человеческому познанию, а по­тому никто не может понять его глубокий смысл, следователь­но — точно переводить.

Снова развернулась идейная борьба. Тагиев отправил Кази Мирмагомеда Керима в Багдад. Оттуда он привез официаль­ное разрешение известных ученых-арабистов на перевод Ко­рана. А затем Тагиев выписал из Лейпцига арабский шрифт, отпечатал азербайджанский вариант Корана. Первым переводчиком был сам Кази Мирмагомед Керим.

Тагиев придавал большое значение мечетям — как центрам развития просвещения, культуры, науки и нравственного вос­питания народа. Он строил мечети не только в Азербайджане. Построенная им мечеть для татар в Петербурге действует до сих пор.

Тагиев выступал против националистов и на практике спо­собствовал сплочению, укреплению дружбы народов много­национального Баку. В Азербайджане он строил церкви для русских, грузин, армян.

Вклад Тагиева в формирование национальной интеллигенции в Азербайджане и Дагестане

Тагиев раньше других промышленников осознал значение научной, технической интеллигенции в новых условиях, ког­да Кавказ встал на путь капиталистического развития. Без сво­ей национальной интеллигенции народы Азербайджана и Даге­стана не могли решать проблемы социально-экономического, политического, культурного развития, догнать народы Евро­пы, которые, опираясь на достижения научного и техническо­го прогресса, ушли далеко вперед.

Меценатство Тагиева способствовало формированию в до­революционном Дагестане светской интеллигенции. Он по­могал талантливым дагестанцам учиться в высших учебных заведениях, стать высококвалифицированными специалиста­ми. К их числу относится Багадур Малачиханов из селения Ашильта Хунзахского округа. В 1901 г., став студентом самого престижного вуза — Императорского Московского высшего технического училища (ныне Технический университет им. Н. Э. Баумана), Багадур оказался в тяжелых материальных усло­виях. Не имея иной возможности для продолжения учебы, Ба­гадур заключил контракт с Кавказским акционерным обществом, возглавляемым Тагиевым, который обеспечивал представителей одарен­ной молодежи стипендией с условием, что после окончания учебного заведения они будут работать на его предприятиях. Тагиев руководствовался благородными намерениями. Он стремился подготовить местные кадры из национальной ин­теллигенции, чтобы избавиться от иностранных специалистов, главным образом от английских, которые преследовали лишь свои корыстные цели.

Багадур Малачиханов в 1909 г. с отличием окончил Москов­ское техническое училище, получил квалификацию инженера широкого профиля (инженер-механик путей сообщения и горного дела) и, выехав в Баку, стал работать на фабрике Тагие­ва.

Среди тех дагестанцев, для кого материальная помощь Та­гиева сыграла решающую роль в получении высшего образо­вания, был Алискандер Алкадарский. С 1905 по 1911 год он учился в Темир-Хан-Шуринском реальном училище. Со смер­тью отца Алискендер оказался в тяжелых материальных усло­виях. При содействии Тагиева в 1911 г. его приняли в Бакин­ское реальное училище на казенное содержание. В 1915 г. Алискендер решил поступить в высшее учебное заведение. Случи­лась новая беда. На фронте погиб старший брат, офицер, на материальную помощь которого он рассчитывал. «Создавши­еся материальные затруднения в нашей семье, — писал Алка­дарский, — заставили меня остаться дома до сентября 1916 го­да». И в эти тяжелые дни руку помощи Алискендеру протянул Тагиев. «К этому времени, — пишет он, — я получил единовре­менное пособие у бакинского миллионера Тагиева — 150 руб­лей и, таким образом, сумел выехать на учебу в Петербургский политехнический институт, в который я был зачислен по атте­стату еще в 1915 г.».

Тагиев оказывал помощь талантливым азербайджанцам и дагестанцам в получении образования не только в универси­тетах России. С его помощью молодежь училась даже за пределами страны, приобщалась к достижениям научного и технического прогресса европейских стран.

Таким образом, начало формирования национальной свет­ской интеллигенции в Азербайджане и Дагестане в конце XIX — начале XX веков неразрывно связано с именем Тагиева.

Помощь Тагиева семьям всадников Дагестанских конных полков

На фронтах Первой мировой войны храбро сражались Первый и Второй Дагестанские конные полки. Среди командиров и всадников были полные Георгиевские кавалеры. В то­ же время семьи фронтовиков оказались в тяжелых материаль­ных условиях, нуждались в помощи.

В этом плане представляет большой интерес статья Ибра­гима Махмудова, ученика Темир-Хан-Шуринского реального училища, опубликованная в июле 1917 года в газете «Время». В статье сказано о тяжелом материальном положении семей всадников Дагестанских конных полков, сражавшихся на фронтах Первой мировой войны. «Мне могут возразить, — пи­шет он, — что положение семейств воинов обеспечено. Но да­леко не то. Только семьи офицеров, может быть, но не всадни­ков, к тому же всадники до войны занимались хлебопашест­вом. Уезжая на войну, многие из них оставили свои поля на произвол судьбы, или на руках жен, детей и стариков. Десятки, сотни женщин в Дагестане облачены в чёрное одеяние, их сле­зы льются рекой по погибшим. Пусть эти жертвы, пусть эти слезы и черные чадры вдов и матерей, снующих постоянно между сетью учреждений в городе, ища помощи, и оголенные, полуголодные сироты, бегающие по улицам аулов, напомнят вам незаслуженное к ним отношение и отсутствие забот о них». Далее в статье говорится о росте дороговизны в стране и низком жизненном уровне трудящихся масс, на плечи кото­рых война легла тяжелым бременем. «Знаете ли вы о том, — пи­шет И. Махмудов, — что если в городе дороговизна шагает, то в ауле она скачет».

Тагиев первым из далекого Азербайджана увидел тяжелое материальное положение семей всадников, сочувствовал им и протянул руку помощи. Военный губернатор Дагестана Дадешкелиани (по происхождению — из рода шаухалов Тарковских) получил от действительного статского советника Тагиева 10 тысяч рублей для выдачи пособий вдовам и сиротам героев-дагестанцев, павших на поле брани, семьям воинов, находящихся в действующей армии.

В письме Тагиева было сказано:

«Высокочтимый Георгий Тенгизович! С начала войны немалое число мусульман из на­селения вверенной управлению вашего сиятельства области приняли участие в героической борьбе, которую ведет вели­кая Россия с упорным и коварным врагом. Горячо откликну­лись дагестанцы на призыв Отечества. Немало подвигов со­вершила Кавказская туземная дивизия, в рядах которой сражался Дагестанский конный полк. Немало воинов из состава этой дивизии запечатлели кровью, пролитой на полях сражений, свою преданность государю России. Желая ока­зать посильную помощь семьям этих героев, я имею честь пе­ревести Вашему сиятельству 10 тысяч рублей для оказания по­собий семьям мусульман-дагестанцев».

Г. З. Тагиев — Первому съезду горцев Кавказа

Победа Февральской революции явилась событием мирового исторического значения. Временное правительство провозгласило равноправие всех народов России. Эта свобода дала возможность народам Дагестана и Северного Кавказа впервые собраться для обсуждения и решения своих проблем, накопленных веками.

1 мая 1917 г. во Владикавказе открылся I съезд пред­ставителей Дагестана и Северного Кавказа, на котором при­сутствовало более 350 делегатов из Дагестана, Чечни, Ингуше­тии, Осетии, Кабарды, Балкарии, Черкесии, Адыгеи, Карачая и др. Съезд явился главным событием в жизни горцев Кавказа. Его решения определили развитие горских народов Кавказа на новом, демократическом, пути.

На деятельность Центрального комитета, избранного на съезде, большое влияние оказала помощь Тагиева. 30 апреля 1917 г., за день до открытия, в адрес съезда поступила телеграм­ма от Тагиева, в которой он возлагал большие надежды на ор­ганизаторов съезда. «Верю, — писал он, — что съезд благородных сынов Кавказских гор найдет правильные пути к достижению открывающихся перед ними великих целей, явится крупной силой в общем деле установления нового строя и послужит могучей моральной и материальной поддержкой Временно­му правительству и его священной задаче провести страну че­рез все грозящие внешние и внутренние опасности Учреди­тельному собранию».

Тагиев просил съезд принять на нужды Центрального комитета объединенных горцев 50 тысяч рублей. Примеру Тагиева последовали бакинские миллионеры Муртуз Асадуллаев, М. Мухтаров, которые пожертвовали по 5 тысяч рублей. Финан­совую помощь Тагиева и других политические деятели оце­нили как большой благотворительный и политический акт.

В ответной телеграмме съезда Тагиеву говорилось: «Круп­нейший дар, сделанный вами для поддержания мусульман Се­верного Кавказа и Дагестана в первые дни их свободной наци­онально-политической жизни, оправдает то содержание, ко­торое вы вложили в этот дар».

В телеграмме М. Мухтарову Съезд объединенных горцев принес искреннюю признательность за пожелания и щедрый дар. «Имя ваше, связанное с мечетью горских мусульман (Мух­таров, женатый на осетинке, построил великолепную мечеть во Владикавказе, которая радует глаз по сей день в центре осетинской столицы), куда сейчас же идем молиться, будет благо­словляться каждым горцем- мусульманином, способным це­нить братскую любовь и благородную душу».

На съезде выступил воспитанник Тагиева, известный об­щественно-политический деятель Х. Агасиев. Отмечая всю важ­ность момента, он сказал: «У нас во времена язычества сущест­вовал обычай, по которому при заключении братских союзов обе стороны вскрывали на руках свои вены, выпускали по не­скольку капель крови и давали ее друг другу выпить. После этого обе стороны становились как бы братьями по крови. Те­перь мусульмане дают простую клятву, которая значит, что все мусульмане — братья».

Помощь Тагиева в открытии в Дагестане шестимесячных курсов по подготовке учителей тюркского языка

Тагиев принимал активное участие в острой идейной борь­бе о языке межнационального общения и преподавания в школах Дагестана, которая развернулась после свержения ца­ризма. Борьба в основном шла по двум главным направлениям.

Шариатисты — Гоцинский, Али-Гаджи Акушинский, Узун-Гаджи и другие — выступали за арабский язык.

Представителями второго направления, которые выступа­ли за тюркский язык в Дагестане, были Дж. Коркмасов, Тахо-Годи, Нурмагомед Шахсуваров, Нухай Батырмурзаев, Абусупьян Акаев, Магомед-кади Дибиров, Магомед-Мирза Мавраев, Магомед-Керим Саадуллаев и другие. Они не отрицали и роли русского языка в дальнейшей перспективе социалистического обновления Дагестана.

Сторонников тюркского языка в Дагестане Тагиев поддер­живал и морально, и материально. По инициативе воспитан­ника Тагиева Нур-Магомеда Шахсуварова, возникла идея об от­крытии в Темир-Хан-Шуре курсов по подготовке учителей для тюркских школ. Осуществить эту идею помог Тагиев. На его средства и существовали курсы. «В июне 1917 г., как сказано в книге Магомед-кади Дибирова, заведующий народным обра­зованием Н. Шахсуваров, с целью подготовки национальных учителей, открыл в Темир-Хан-Шуре педагогические курсы. Это было началом национализации школ и насаждения куль­турно-просветительских очагов в Дагестане. На этих курсах обучение велось на тюркском языке, поскольку он был в ходу в большинстве из окраин Дагестана и, являясь интерна­циональным, способствовал объединению дагестанских на­родностей. На этих курсах были курсанты из всех округов, число их доходило до двухсот. Кроме того, были курсанты из черкесов, карачаевцев. Курсы продолжались до 1 сентября 1917 года. Из них вышло много учителей, которые в своих аулах открыли школы» (М. К. Дибиров. История Дагестана в годы революции и гражданской вой­ны. Махачкала. 1997, С. 22-23).

Роль Тагиева в открытии в Дагестане первого педагогического института

Еще на I Съезде горских народов Кавказа, открыв­шемся 1 мая 1917 года во Владикавказе, было сказано о необ­ходимости открытия с начала учебного года семинарии и ин­ститута для подготовки учителей-горцев и учительниц-горянок.

Но открытие института задерживалось из-за отсутствия средств. По воспоминаниям М. К. Саадуллаева — преподавателя института, и тут на помощь пришла финансовая помощь Тагиева. А в ноябре 1917 года в Темир-Хан-Шуре состоялось от­крытие первого педагогического института в Дагестане. В де­ло открытия института большой вклад внес воспитанник Тагиева Нурмагомед Шахсуваров. Отмечая его большие заслуги, Гайдар Бамматов сказал: “Мы знаем вам цену и ваши достоин­ства. Педагогический институт, являющийся источником зна­ний, осуществился благодаря вашим стараниям и помощи”.

Многие из тех, кто учился на средства Тагиева, стали извест­ными представителями просвещения, среди них и Джавадбей Рафибеков. По решению Закавказского комиссариата, он в 1917 г. приехал в Дагестан, где активно участвовал в развитии просве­щения после падения царизма. Рафибеков приложил много усилий для открытия в Дагестане в 1917 г. первого педагогиче­ского института. В своем выступлении при открытии институ­та Рафибеков выразил уверенность в том, что этот институт «будет примером для всего мусульманского Кавказа».

Учитывая большие заслуги, Рафибекова назначили первым директором первого педагогического института в Дагестане.

Тагиев и первый кумыкский журнал «Танг-Чолпан»

В августе 1917 г. в культурной жизни народов Дагестана, особенно кумыков, совершилось знаменательное событие. Началось издание первого художественного и общественно-политического журнала в Дагестане на кумыкском языке «Танг-Чолпан» («Утрен­няя звезда»). Появление журнала также связано с помощью Тагиева. В 1917 г. в третьем номере этого издания выражена благодар­ность редакции «Танг-Чолпана» Тагиеву: «Глубокоуважаемый бакинский миллионер, меценат Гаджи Тагиев подарил журна­лу «Танг-Чолпан» 5 тыс. рублей. От чистого сердца благодарим этого почетного Гаджи, играющего огромную роль в пробуждении мусульман всего мира. Да здравствуют такие уважаемые слуги общества».

В 5-м номере журнала поместили фотографию Гасанбека Мелик-Заде, выдающегося ученого, общественно-полити­ческого деятеля, мыслителя, просветителя, издателя. Огромная заслуга Зардаби в том, чтобы в 1875 г. на свои средства он стал издавать газету «Экинчи» («Сеятель») — первый печатный орган на тюркском (азербайджанском) языке. Здесь следует сказать и о несомненных заслугах в этом его супруги Ханифы-ханым Меликовой-Зардаби. Она была из рода балкарских таубиев (князей), одной из первых женщин-просветительниц Кавказа, получившей блестящее образование в школе Святой Нины в Тифлисе, верной женой и боевой подругой мужу.

В «Экинчи» печатались статьи на всех тюркских наречиях Кавказа. Это было боль­шим событием в общественно-политической жизни не толь­ко Азербайджана, но и Дагестана. Передовые представители Дагестана — Гасан Алкадарский и др. — с большой радостью встретили появление «Экинчи», называли его «своей газетой». Подписчиков «Экинчи» в Дагестане было больше, чем в Азер­байджане. В феврале 1877 г. в Дербенте подписались 35 че­ловек, в Баку — 12. В журнале «Танг-Чолпан» под портретом от редакции было написано: «Портрет ученого Гасанбека Мелик-заде. В этом но­мере не представилась возможность опубликовать биогра­фию Гасанбека Меликова. Его биографию опубликуем в следу­ющем номере».

В журнале публиковались и другие статьи, отражающие со­бытия в Азербайджане в годы революции, гражданской войны. Журнал, издававшийся с помощью Тагиева, способствовал ук­реплению дружбы народов Дагестана и Азербайджана.

Заключение

Гаджи Зейналабдин Тагиев скончался на своей Мардакянской даче 1 сентября 1924 года в возрасте 105 лет. Можно сказать, что судьба благоволила Тагиеву. Его личностные качества — трудолюбие, упорство в достижении цели, целеустремленность — позволили ему пройти нелегкий путь от простого каменщика до миллионера, владеющего десятками предприятий. Исторические условия того времени, тот факт, что он жил в эпоху перехода от феодального, натурального хозяйства к промышленному производству, помогли ему реализоваться как промышленнику и предпринимателю.

Его практический ум, новаторство, понимание новых идей позволили ему строить свои предприятия по последним достижениям науки и техники и организовывать в них работу по лучшим западным образцам.

Это был духовно богатый, большого практического ума, трудолюбивой души человек. Его беспокоило благополучие, судьба народа. Как он сам говорил, что вопросы будущего счастья народа занимают в его душе даже большее место, чем промышленные дела.

Достойны глубокого уважения его культурно-просветительская работа и меценатство. Неоценимо то, что он сделал для просвещения, образования и культуры Азербайджана и Дагестана. Это и строительство школ, семинарий, училищ, институтов, других культурно-просветительских объектов. Это и издание газет, журналов, книг. А скольким талантливым людям он помог учиться и стать известными учеными, преподавателями, инженерами, врачами.

Он первым создал учебные заведения для девушек-мусульманок, хотя сделать это было очень нелегко.

Тагиев сделал много и для России, т. к. своими практическими делами он расширял торгово-экономические связи России с Западным и Восточным миром.

К сожалению, после революции 1917 года у себя на родине опыт, знания и деловые качества Тагиева, как и его капиталы, оказались невостребованными. Как гражданин, Тагиев был достойным и благородным человеком, выдающимся государственным деятелем, принесшим неоценимую пользу своему народу.      Таким он и остался в благодарной памяти азербайджанцев и дагестанцев.

В подготовке данной публикации использована брошюра незабвенной памяти нашего историка А.-Г. С. Гаджиева «Миллионер Тагиев Гаджи Зейналабдин» (М-ла. 1998), изданная под грифом Фонда «Шамхалы Тарковские».

Камиль Алиев.