Какашуринцы издавна известны своим свободолюбивым нравом. Принимали они участие и в борьбе с Надир-шахом и в Кавказской войне. Но помимо борьбы с чужестранцами немалое место в их прошлом занимает противостояние с произволом собственных князей.

В середине XIX века какашурин- с­ким князем являлся полковник царс­кой службы Али-Султан сын Гасан-Хана Мехтулинского. Али-Сул­тан считался храбрым офицером, но, будучи никудышным ад­министратором и слишком любя красивую жизнь, не пользовался популярностью у известных своими трудолюбием, рачительностью и в не меньшей степени суровым и непокорным нравом какашуринцев. Более того, он пытался взимать с сельчан различные обременительные подати и повинности. Какашуринцы отказывались выполнять его тре­бо­вания, а попытка Али-Султана при­вести их к повиновению привела к волнениям в селении. Командир Отдельного Кавказского корпуса (главком русских войск на Кавказе) генерал-адъютант А.И. Нейдгардт в рапорте военному министру писал, что жители селения «нанесли обиды людям Али-Султана и самому ему разные оскорбления», что и вынудило его с семейством выехать в Темир-Хан-Шуру. Тогда фон Клюгенау как для наказания какашуринцев, так и «для удержания примером строгости в повиновении законным владельцам других жителей» послал в упомянутое селение батальон пехоты с 25 казаками при одном орудии. Сельчане были на время усмирены. Вожди народного выступления были высланы в южную часть Бессарабии.

Как это не удивительно, но доведённые до отчаяния самоуправством Али-Султана какашуринцы нашли защитника собственных интересов там, откуда не ждали. Им оказался генерал И.Д. Лазарев. Человек чрезвычайно хитрый, он понял, что в интересах царской администрации необходимо мирное успокоение какашуринцев и других мехтулинцев. Видя на примере прошлых лет, что они не покоряются грубой силе, он выполнил их требование и, арестовав Али-Султана, сослал его в Воронежскую губернию.
Польский писатель Матеуш Гралевский, отбывавший ссылку на Кавказе, упоминает о жене какашуринского князя Али-Султана, приехавшей в укрепление Петровское хлопотать о возвращении своего мужа. Звали её Пахай-Бийке. Эта женщина, согласно воспоминаниям современников, отличавшаяся чувством собственного достоинства, сообразительностью, сильным и волевым характером, успешно управляла селом вплоть до прощения мужа. Она была первой женой Али-Султана. Их общими детьми были сын Магомедхан (1859 года рождения) и дочь Бикеджи (1843 года рождения). После смерти Пахай Али-Султан женился на дочери какашуринского чанки Гайдарбека Тотукуш. Их общими детьми были Гусейн-бек (1863 года рождения) и дочери Гилей-Ханум и Райганат.

Враждовал с какашуринцами и сын Али-Султана Магомедхан. Магомедхан жил в большом доме, располагавшемся над селом на воз­вышенности Кала-Бет. Будучи князем, он занял было и должность старшины села, но джамаат добился его отстранения. Известно также о нападении на него местного абрека Качака Абдурагима. Новым старшиной был назначен Бийтанав Гебек.
Противостояние между сельчанами и биями продолжилось и при сыне Магомедхана, которого, как и деда, звали Али-Султаном. Он был последним какашуринским князем. Сельчане не желали считать его собственным бием, и когда его опекун Зубаир-бек Тарковский от его имени заявил права на наследство его предков – мехтулинских ханов, то местный джамаат ответил опекуну, что не признает прав Али-Султана и предлагает ему получить узденский пай – два каба земли, то есть предложили ему стать обыкновенным узденем-общинником.

Сохранилось письмо какашуринцев к царю, разъясняющее при­чины их недовольства: «Мы всё общество с. Кака-Шура обращаемся к Вашему величеству с жалобой относительно творимого произвола со стороны беков над нами. Жалуемся, Ваше величество, об их вреде и злополучности. Насильно захватывая наши земли, они уменьшают наши владения, создают хутора на наших территориях, тем самым обрекают нас на нищету и лишения. Не только землею они распоряжаются, но лишают нас пользоваться водою. Они содержат в хуторах много крупного и мел­кого скота, портят воду, доводя до негодности для питья. Беки по- т­равливают наши пашни и портят наши пашни, луга и сенокосы. Мы, Ваше величество, живем в этих трудных и стесненных условиях, потому просим Вас избавить нас от произвола беков и чанков…».

По народной переписи населения Мехтулинского ханства, произведенной незадолго до упразднения этого феодального владения (1867 г.), в Какашуре было 569 дворов с общим населением 2293 человека. В селе было 4 мечети. В переписи также зафиксированы 1 кадий, 1 муэдзин, 3 муллы, 3 чанки, 3 карта, 15 чаушей, 1 бегаул (старшина). Вдов, сирот и иных не платящих почтовых денег – 135 человек. Число дворов, способных выплачивать подать, оценивалось в 407. В селе было 3 мечети, 18 муталимов, учащихся арабской грамоте – 37 (больше всего в Мехтулинском ханстве).

Мы уже как-то писали о богословах из Какашуры, здесь прибавим, что известно также о работавшем в начале 1860-х годов в словесном суде Мехтулинского ханства кака­шуринце Раджаб-Магомеде Раджаб-оглы (кавказский календарь на 1862 г. С. 401).
Во второй половине XIX века основным занятием в Какашуре являлось земледелие. Жители сеяли пшеницу, ячмень, просо, фасоль, лён, тыкву, кукурузу и рис. Урожаи зерна были столь велики, что избыток продавали на базаре в Доргели. Участник Кавказской войны Яков Костенецкий оставил следующее описание мельниц Какашуры: «По течению ручья устроено множество водяных мельниц, совершенно не похожих на наши. Здешние жители не запружают воды подобно нам, а отводят ее несколько в сторону узенькою канавою, которая равняется с крышею мельницы, и оттуда по узкому деревянному столбу вода низвергается под мельницу, где вертит небольшое горизонтальное колесо о восьми или десяти лопатках самой грубой работы. Внутри нет никаких зубчатых колес, а верхний камень вертится на небольшом железном веретене, вделанном в вертикальный вал водяного колеса. Таковы вообще все азиатские мельницы на Кавказе, и отводные их каналы часто приводят в изумление не знакомых с законами гидравлики. Иногда эти каналы, и особливо назначенные для орошения полей, простираются на три и четыре версты, и посредством их подымают воду вверх на несколько сажень; вода, таким образом, течет совершенно на гору, потому что как вершина ручья гораздо выше его русла, которое беспрестанно склоняется, а канал между тем постепенно возвышается, то воду можно поднять до уровня с вершиною».

По воспоминаниям старожила села Бийгиши Абакарова, в долине речки Хурса работало 13 мельниц. Он сохранил имена их хозяев в начале XX века в порядке очерёдности от верховьев течения вниз: Насир, Довлетгерей, Акболат, Даитбек, Иб­рав, Казанмат, Шугайып, Кызбийке, Идрис, Умухайыр, Басир, Абдулгани, Солтан.

Значительную роль в жизни сельчан играло и животноводство. По переписи 1886 года у сельчан имелось 2406 коров и буйволиц, 215 лошадей, 5556 овец и коз, прочего скота — 43.

Самыми состоятельными торговцами в Какашуре в 1902 году были Рашидбек Шуаиб-оглы, заработавший за предыдущий год 1500 рублей, и приближавшийся к нему по доходам Магомед Ахмед-оглы. У них были свои мануфактурные лавки. Иметь такую лавку считалось признаком особого финансового успеха, и их можно считать людьми весьма пре­успевающими, представителями высшего социального слоя села. Средний слой среди какашуринских торговцев составляли Шахамат Зульпукар-оглы, Мугутдин Убулкади-оглы, Гайдарбек Ака-оглы, Агарагим Кантемир-оглы, Темир Тока-оглы, Хангиши Бураган-оглы, Салим-Герей Осман-оглы, Бийгиши Хангиши-оглы, Хосу Ахмед-оглы, Эдельхан-Гаджи Махмуд-Гаджи-оглы, Исрапил Гасан-оглы. Их лавки, носившие название «мелочных», приносили годовой доход от 200 до 400 рублей. По тем временам это были вполне приличные деньги (после финансовой реформы С.Ю. Витте рубль был одной из самых крепких и востребованных валют в мире. Для сравнения: средняя зарплата имама мечети в месяц составляла около 9 рублей (28 копеек в день). Старшиной селения в эти годы был Салим Бота-оглы. Кадием в начале XX века был Салих Муллачи-оглы, которого в 1905 году сменил Али-Мухаммед Хаджи.
В истории любого рода и тем более истории целого селения отражается история всего народа и всей страны. Чаще всего мы вспоминаем о прошлом в связи с какими-нибудь юбилеями масштаб­ных событий, но прошлое — это преж­де всего не великие по­беды или катастрофы, но история каждодневного труда и бесконечной борьбы человека за достойную жизнь – его собственную и его близких.

Юсуп ДЖАНАТЛИЕВ


Подпись под фото: 1. Уильям Флойд. «Аул Кака-Шура, резиденция ханов Мехтулинских», 1850-е гг.

2. Какашура в середине XX века (фото из книги К. Вагабова)