«Вся жизнь – театр, а люди в нем – актёры». Мы все знаем что, эти слова принадлежат У. Шекспиру. И правдa, каждый из нас играет свою роль в этом мире. А вот артистам приходится «играть» как в жизни, так и на сцене. Любимец дагестанской публики, заслуженный артист Российской Федерации Байсолтан Осаев уже 46 лет играет на сцене в разных амплуа: Антонио по пьесе «Дуэнья» Р.Шеридана, Аскер по пьесе «Аршин мал алан» У. Гаджибекова, Сотав по пьесе «Сотав и Рашия» Аткая, Батав, Умав по пьесе «Айгъази» А.Салаватова, Кажар Гасан по пьесе «Если сердце захочет» Г. Рустамова, адмирал Апраксин «Шавхал Адильгерей Тарковский» по пьесе Б. Атаева, Савва Васильков по пьесе «Бешеные деньги» А. Островского…
Эти и многие другие образы в его исполнении хорошо запомнились и полюбились зрителю. Байсолтан Осаев за эти годы работал не только актёром, но и директором театра, заместителем директора, режиссёром театральных постановок в разных театрах республики. Его исполнение оперных арий, романсов всегда с трепетом принимает зритель. Вот уже много лет он является заместителем председателя Союза театральных деятелей Дагестана. Недавно он отметил свой 70-летний юбилей.
И всё же, по мнению артиста, он ещё не сыграл свою главную роль на сцене. Об этом и не только слово маэстро сцены Байсолтану Осаеву.
– Что самое интересное в вашей профессии?
– Живое общение со зрителем без посредника. Возможность прожить сотни других жизней помимо той, что подарена тебе Всевышним.
– У вас было очень много ролей, а какая самая лучшая, на ваш взгляд?
– Их было за сорок шесть лет работы в театре более ста тридцати. Были удачные или менее. Но главную свою роль я еще не сыграл. Значимые работы – это Сабанай по пьесе «Тайна золотого портсигара» А. Сулейманова в постановке режиссёра Зубаила Хиясова, Амирхан в спектакле «Дикарка» Магомед-Расула в постановке Ислама Казиева и многие другие.
– Что для вас значит театр?
– Театр – это мой второй дом, в котором я провёл и провожу большую часть своей жизни. Возможность заворожить зрителей, заставить их вместе с тобой прослезиться, сопереживать, задуматься. Сегодня, когда люди стали чёрствыми, злыми и жестокими, важно вселить в их души чувство сострадания к ближнему. Театру это подвластно! Через театр, через моих героев я состоялся как человек и гражданин с жизненной позицией.
– Вы согласны с Шекспиром, что «весь мир – театр, а люди в нем – актеры»?
– Да, на все сто процентов. Мы живём в непридуманной кем-то жизнью. Жизнь артиста – это и есть настоящая жизнь.
– Насколько тяжело вжиться в образ? Какие роли вам удаются? И какой персонаж вам близок по духу и характеру?
– Каждая роль даётся настоящему актёру тяжело, если он не ремесленник. Каждую роль нужно пропустить через себя, вжиться в образ. А это очень тяжело, ведь у тебя есть и своя жизнь, которая не похожа на образ жизни твоего героя. Я никогда не выбирал роли. Мы, актёры, подневольные у режиссёра. Он видит лучше, и мы ему верим, слушаемся, даже если он не прав. Даём режиссёру обмануть себя.
– Как актёр с большим профессиональным стажем скажите, какого жанра спектаклей сегодня не хватает зрителю?
– Сегодня из театра исчезает самое главное – душа. Мы постепенно заставляем нашего зрителя отдаляться от нас. Мы забыли о том, что зачастую зрители приходят в театр подумать, сопереживать, быть соучастником тех или иных событий в жизни своего народа. В погоне за прибылью театры перестали ставить спектакли серьезного жанра. Из репертуара исчезли драма, трагедия… Постепенно актёры, мне кажется, вынуждены будут осваивать профессию драматического и трагедийного артиста. Когда я говорил, что из театра исчезает душа, я имел в виду, что мы перестали говорить со своим зрителем по душам как друзья, как с равными.
– Финансовое обеспечение сотрудников театра вас устраивает? В каком положении сегодня артисты национальных театров?
– У актёра интеллектуальный труд.
А есть ли у нас в республике или даже в стране человек, который смог бы оценить работу артиста, режиссёра, художника или композитора. Нет! У нас даже нет закона о культуре, который бы гарантировал наши права. У актёра много обязанностей, а права прописываются в договорах в несколько строк. Союз театральных деятелей России вот уже много десятилетий во главе с Александром Калягиным пробивает в Госдуме пресловутый закон о культуре, в том числе и о театре. На сегодняшнюю мизерную зарплату артисты просто выживают. Многие приезжают на работу из сёл и городов, потому что нет жилья, а снимать квартиру на свою зарплату не в состоянии. Городская молодежь не знает своих языков, национальные театры кадрами подпитываются за счёт села.
– Театр должен сохранять традиции или идти в ногу со временем?
– Театры не имеют права топтаться на месте, это живой организм, и он должен жить той жизнью, которой живёт сегодня его зритель.
Кто живёт прошлым, тот рискует потерять будущее. Это не значит, что, забыв свои корни, свою историю, мы должны стать манкуртами. У моего великого народа – великая история и большая культура. В первую очередь национальный театр – это очаг сохранения и развития языка и культуры народа. Это единственный институт, в котором должны быть сосредоточены все виды искусства у таких народов, которые не имеют своей государственности.
– Ходите ли вы на спектакли в другие театры? Какие из постановок произвели на вас наибольшее впечатление?
– Довольно часто, так как я являюсь заместителем председателя СТД РД. И не только. Я часто бывал и бываю на различных международных театральных фестивалях. Радуюсь за коллег, если вижу хороший спектакль, отвечающий всем канонам драматургии и режиссуры. Если смотрю плохую работу, огорчаюсь. Недавно в Грозном на первом всероссийском театральном фестивале «Федерация» я посмотрел два интересных спектакля – Башкирского академического театра им. Гафури «Зулейха открывает глаза» по роману Гузель Яхиной в постановке режиссёра Айрат Абушахманова и «Кавказский меловой круг» по Б. Брехту Адыгейского театра.
– Вы работали режиссёром разных постановок. В каком качестве чувствуете себя более комфортно?
– У меня несколько постановок в разных театрах. Аварский театр, Театр оперы и балета и мой родной Кумыкский, в котором я осуществил несколько постановок. Главной я считаю свою работу в Кумыкском театре «Намус» по пьесе моего друга и замечательного драматурга Атава Атаева.
В эти дни идут подготовительные работы к постановке комической оперы композитора Виктора Долидзе «Кето и Коте» в Дагестанском театре оперы и балета. Это моя вторая работа как режиссёра в этом театре.
Я сегодня, не лукавя, скажу, мне сейчас интересна работа в режиссуре. Большой опыт работы рядом с таким метром, каким является Ислам Казиев, обогатил меня не только как актёра, но и режиссёра. Долгие годы работы с этим мастером не прошли даром для меня…
– У вас прекрасный голос оперного певца, в музыкально-драматическом театре необходимы профессионалы с разносторонним талантом. Вне театра не пытались развиваться как исполнитель оперных арий?
– У меня десятки песен, романсов и арий. Они в фондах радио, телевидения и театра. Долгие года работал вокалистом в оперном театре. Я, как и Ислам Казиев, Наида Абдурахманова, Айгум Айгумов, стоял у истоков становления первой дагестанской оперы.
– Как профессиональный актёр именно национального театра, как вы относитесь к такому явлению, как постановка спектаклей на русском языке?
– К сожалению, это становится обыденным явлением. Ставить спектакли на русском языке в национальном театре я считаю преступлением по отношению к своему народу, зрителю, который идет в свой театр, чтобы посмотреть спектакль на родном литературном языке. Без национальной драматургии нет национальных театров. У нас есть прекрасные драматурги Атав Атаев, Багавутдин Аджиев. Они, к большому сожалению, – последние из могикан, которые создают пьесы на кумыкском языке.
Зачем подменять Русский театр, который успешно работает в республике.
Единственное, хочется, чтобы и русский театр чаще обращался к дагестанской драматургии.
– В современном мире есть система синхронного перевода, и многие национальные театры этим пользуются. Есть же возможность донести до зрителя любую постановку на русском языке?
–Техника сейчас на высоте, пожалуйста, играйте спектакли на своем языке с синхронным переводом, кто вам мешает? Сегодня, когда дети не знают родных языков, когда в школах перестали на государственном уровне преподавать родные языки, мы им помогаем быстрее забыть свои корни.
– Какие спектакли из репертуара театра вы посоветовали бы посмотреть детям младшего школьного возраста?
– «Золотой цыплёнок» В. Орлова и, конечно, приглашаю на премьеру детского музыкального спектакля «Акъ къозу» («Белый ягнёнок») Атава Атаева в постановке Ислама Казиева. Эти спектакли идут на кумыкском языке.
– У вас театральная, очень талантливая семья, супруга Тотуханым – актриса, дочь Рабият – режиссёр. Внук уже сделал первые шаги в мире театра и кино. Кто из вас повлиял на детей в выборе профессии?
– Я во всяком случае не был инициатором в выборе ими профессии. Была полная демократия и субординация.
– А кто повлиял на ваше становление как актёра?
–Не знаю. Видимо, судьба.
– Какова семейная жизнь двух актёров?
– Не жалуюсь.
– Есть ли или были мечты, связанные с вашей профессией? Сбылись ли они?
– Конечно, я бы прожил жизнь, как и жил.
В действиях только был бы осторожен, не совершал бы тех ошибок, которых можно было бы избежать, не был бы доверчив, жизнь так коротка, чтобы быть тенью…
Я самостоятелен. Что я сделал в этой жизни? Создал семью, построил дом, посадил дерево и вырастил хороших детей. Забыл главное, когда я работал директором театра, успел начать строительство и завершил бы, если бы… здание Кумыкского театра. Так сбылась мечта великих актеров нашего театра во главе с Барият Мурадовой иметь свой дом, непохожий на другие.
– Вы работали с такими великими артистами Кумыкского театра, как Амир Курумов, Барият Мурадова, Гамид Рустамов, Саният Мурадова, Дадам Саиднуров и другие. Сегодня как вам работается с коллегами?
– Прекрасно, я счастлив, что работаю с такими замечательными актерами, как Имам Акавутдинов, Басир Магомедов, Нариман Акавов, Тотуханум Осаева, Зарема Магомедова, Зухра Меджидова и, конечно, легко работать с прекрасной молодежью Кумыкского театра.
