– За два десятка лет вы своими трудами заставили пересмотреть многие незыблемые истины исторической науки. Среди читателей у вас миллионы поклонников, хотя, полагаю, и недругов не меньше. Каково быть независимым ученым, писателем и все время плыть против течения, низвергая все ныне существующие официальные версии о нашем прошлом?
– Независимым стал не по своей воле, и ничуть о том не жалею. После выхода в свет книги «Мы – из рода половецкого!» меня уволили из редакции журнала «Вокруг света». Я стал безработным. Как ни парадоксально, это помогло сконцентрироваться на главном. Занятие, которое прежде было, скорее, увлечением (имею в виду писательство), стало основным делом моей жизни.
Так счастливо совпало: в стране бушевала «перестройка», отменили цензуру, коммунистическую идеологию, а вместе с ними – старые догмы. В этой бушующей стихии страстей, которая охватила страну, и рождался независимый ученый, писатель Мурад Аджи.
Не буду пересказывать свои книги, в юбилейном издании «Великая Степь. Приношение тюрка» читатель найдет подробности тех событий. Здесь только замечу: если уж быть откровенным, не считаю себя тюркологом. Да, так называют меня, но я остаюсь верным своей науке – географии. Она позволяет шире смотреть на мир, учит искать причину и следствие.
Легко ли плыть против течения? Географу – легко, надо только верить своим знаниям. На то она и наука – география, что позволяет ориентироваться в пространстве и во времени.
Благодаря географии я стал тем, кем стал, и приобрел много друзей. И недругов, конечно, как же без них. Интерес к себе объясняю своей – географической! – точкой зрения на историю. Она не привычна, этому не обучают в школе. Но тем и отличается исследовательская работа от чтения учебника. Конечно, тот, кто называет меня не историком, прав. Я географ-экономист, пишу с позиций своей науки, а историческую географию энциклопедия трактует как «область знаний на стыке истории и географии». И потому, уже в который раз, повторяю: мои книги рассчитаны на подготовленного читателя. С налета их не возьмешь, хотя читаются они легко.
– Вы упомянули новую книгу «Великая Степь. Приношение тюрка». К сожалению, она еще не попала мне в руки, только слышал о ней. Если не ошибаюсь, в нее вошли ранее изданные «Кипчаки», «Кипчаки, огузы», «Дыхание Армагеддона». Почему ваш выбор пал именно на эти работы, и какой смысл вы вкладывали в название – «Приношение тюрка»?
– В предисловии я рассказываю об этом. Книги «Кипчаки», «Кипчаки, огузы» я написал в конце ХХ века, когда хотел увлечь историей тех, кто вступал во взрослую жизнь – старших школьников. В то же время книги адресовались и взрослым. Словом, хотел возродить семейное чтение, как было в моем детстве, когда прочитанное обсуждали всей семьей или двором.
А книга «Дыхание Армагеддона» появилась много лет спустя. Уже вышли в свет: «Мы – из рода половецкого!», «Полынь Половецкого поля», «Тайна святого Георгия», «Европа, тюрки, Великая Степь», «Кипчаки», «Кипчаки, огузы», а главное, «Тюрки и мир: сокровенная история». Приверженцам «официальной» истории было трудно принять их, но и возразить оказалось нечем. Почему? Об этом не раз меня спрашивали читатели, среди которых были и те, кто, по их словам, «вырос на моих книгах». Я понял, что родилось новое поколение, которому надо рассказывать по-новому, «официальная» история их не устраивает.
И зародилась мысль написать совсем другую книгу, начав ее с вопросов читателей «нового поколения». Подумал, она дополнит то, что было написано прежде, поэтому вопросы в ней будут не случайны. Так появилась «Дыхание Армагеддона»… В моих книгах весь я. Отсюда общее название сборника «Великая Степь. Приношение тюрка». Повествование посвятил нашему, тюркскому, народу. Пусть оно станет моим приношением памяти Великой Степи… Так родилось название
«Единый народ единой страны»
– Россия еще со времен Петра I пыталась избавиться от своего тюркского, «азиатского» прошлого, перенимая все чуждое, западное. Сейчас, в свете событий вокруг Украины, не настало ли время для России, мечущейся в поисках национальной идеи, обернуться и взглянуть внутрь себя, вспомнить свои тюркские корни?
– По сути ничего не меняется… Некогда тюркская культура объединяла наши народы. Мы были единым народом единой страны. Об этом прошлом сегодня никто не говорит, но оно реально существовало и поныне живет в каждом из нас. Единый народ единой страны — какая еще нужна национальная идея?!
– Раз уж мы вспомнили об Украине, не могу не спросить. Вам не кажется, что все эти «оранжевые» революции, майданы выявили одну из главных ее проблем – вопрос самоидентификации украинцев. Они стремятся объединиться с Западом, но там ли их доля и счастье? В украинском языке добрая половина слов тюркские.
– И не только слов, но и топонимов, добавлю я. Достаточно сказать, что столица Украины своим названием обязана тюркам. «Становище в пригороде» – так переводится Киев с древнетюркского языка. Есть и другие варианты перевода, но все они с тюркского.
Топонимы, с моей точки зрения, это – следы времени. Они отмечают на карте маршрут Великого переселения народов, которое зародилось на Алтае еще до новой эры. Шло освоение Евразии, тогда давались имена горам, рекам, озерам, первым городам. В книгах «Тюрки и мир: сокровенная история», «Без Вечного Синего Неба» я подробно рассказываю о том периоде времени. И там же показываю другое: как искоренялась память о тюркских страницах в истории Евразии.
Вопрос о самоидентификации украинцев не так прост. Как, впрочем, и вопрос о самоидентификации русских, шведов, датчан, норвежцев и других европейских народов, которые пытаются забыть свое тюркское прошлое.
– Вы пишете: «Свободные люди должны иметь правдивую историю, а не ту, что придумали». А если это слишком горькая правда? И герои теперь – не герои, и святые – как бы не святые, и баталий, коими гордились, вовсе не было. Станет ли такой народ переписывать свои учебники по истории?
– Вы не первый, кто задает мне такой вопрос. Понятно, создание нового учебника по истории не может проходить без участия государства. В советское время учебники по истории переписывали раз шесть или семь, практически через каждые десять лет. Власть приказывала — «переписчики» исполняли. Сегодня вновь предпринимаются попытки переиначить историю России, уже с иными аргументами и терминами.
Подлинная история нашей страны насчитывает две с половиной – три тысячи лет. Это подтверждают находки археологов, древние рукописи, эпос, легенды, песни, пословицы, семейные предания наших народов, наконец… Надеюсь, что правдивый учебник по истории рано или поздно будет написан. На нем станут воспитывать новые поколения россиян. Надо только помнить мудрые слова французского философа Шарля Монтескье: «Привить детям любовь к отечеству можно лишь в том случае, если эта любовь была у отцов».
Я кипчак, которому везде тесно
– Почему Ваши идеи не находят понимания в среде некоторых тюркских народов? К примеру, в Хакассии? А в Узбекистане и Туркмении вовсе запрещают ваши книги…
– Не впервые слышу это. И каждый раз удивляюсь: откуда такая информация? После триумфа «Полыни Половецкого поля» губернатор Хакассии Алексей Иванович Лебедь пригласил меня по просьбе народа в гости. Никогда не забуду тот теплый прием. Были встречи и с учеными, и с читателями. Ученые дарили свои книги, читатели – слова признания. Кроме благодарности, я там ничего не слышал. До сих пор получаю добрые письма оттуда, зовут в гости.
Здесь, в Москве, согревают мне душу подарки, сделанные там. Это – монография «Ай-Хуучин» Валентины Евгеньевны Майнагашевой, воссоздавшей по крупицам тюркский героический эпос. А Хакасско-русский историко-этнографический словарь, собранный профессором Виктором Яковлевичем Бутанаевым, стал у меня настольной книгой.
Естественно, наверное, есть и завистники. В тюркском мире – не без этого. Но в лицо никто не сказал ничего против ни тогда, ни сейчас…
Что же касается Узбекистана и Туркмении, полной ясности нет. С одной стороны, приходят добрые письма от читателей, с другой – официальных контактов с президентами этих стран у меня не было. Хотя встречи с их послами в Москве были. Я дарил им свои книги.
Здесь важно понять – единомыслия ни в науке, ни в политике достичь невозможно. Как говорится, если на твоем пути не встречаются недоброжелатели, значит, либо ты не туда идешь, либо стоишь на месте. Ничего больше добавить не могу.
– Вы, Мурад Эскендерович, прекрасно владеете русским языком, обладаете изящным, доходчивым слогом. Не пробовали писать художественные произведения или, скажем, сценарии для фильмов?
– Мне нравится ваш вопрос тем, что возвращает меня в молодость. Свою литературную деятельность я начинал как раз как детский писатель. Получалось вроде бы неплохо. Первая книжка «О том, как дороге дорогу искали» вышла в 1976 году огромным тиражом в очень престижном издательстве «Детская литература». Книгу быстро раскупили. Более того, она попала в хрестоматию, рекомендованную Министерством просвещения РСФСР для дополнительного чтения в национальных школах.
Всего у меня вышло пять детских книг, а сколько публикаций в детских журналах – даже не припомню. Это была очень хорошая школа, которая оттачивала писательское перо. Кто пробовал, знает, что нет ничего более трудного, чем писать для детей.
Казалось бы, дорога открыта. Но мне уже было тесно в рамках этого жанра. Я всерьез увлекся научной публицистикой. «Новый мир», «Вокруг света», «Знание – сила», «Наука и жизнь» – сотрудничество с ними и другими журналами помогло обрести более широкую аудиторию. Душа просила простора. Тогда не подозревал, что это бунтует тюркский дух, что я – кипчак, которому всегда и везде тесно…
Сегодня, когда за спиной сотни статей и десятки книг, рискнул вспомнить молодость и обратился к художественному жанру. В книге «Великая Степь. Приношение тюрка» впервые опубликовал сюжетную композицию пьесы «Царь Аттила». К сожалению, до конца реализовать свой замысел не удалось, помешала болезнь.
Кроме того, в этом же юбилейном издании опубликован сценарий документального фильма «Кавказские войны и мир». К сожалению, все та же болезнь не дала мне выехать на съемки, и фильм пока не сделан. Надеюсь, и пьесу, и фильм удастся сделать другим.
– Хотя вопрос из области фантастики, и все же интересно услышать ваш ответ. Если бы вы имели возможность переместиться в любую эпоху, с кем из персонажей прошлого хотели бы встретиться и что бы вы у него спросили?
– Если говорить о героях тюркского мира, то ни с кем. Боюсь, я их разочарую… Они же спросят: «Как там наш народ?» А народа-то и нет – того народа, которому они служили. Нет той империи, которую они создавали. Быть горевестником для Аттилы – значит, стать покойником. Я не написал бы свои книги, не изучив характер Аттилы. Или Чингисхана.
Как это ни парадоксально, но о них, об их эпохе я, пожалуй, знаю больше, чем они сами. Когда работал над книгами, слишком прочувствовал то время. Порой сердце не выдерживало – заходилось от боли и сочувствия. Так зачем же тревожить прошлое? Из пустого любопытства расплачиваться собственной головой?..
Не с далекими персонажами прошлого хотел бы встретиться, а со своими близкими – дедушкой, прадедушкой, которых уже нет в этом мире. Так много вопросов к ним. У прадедушки спросил бы, о чем они говорили со Львом Николаевичем Толстым, есть такое семейное предание об их встрече в Ясной Поляне. Узнал бы о службе в Собственном Его Императорского Величества Конвое в Петербурге. В архиве нашел документы о том периоде, но они не заменят живого общения.
А дедушку расспросил бы о жизни в Баку, о его общении с Нобелем. Да-да, тем, кто обессмертил себя Нобелевской премией. В Баку я нашел дедушкин дом, но стены его молчали.
Чему учили тюрки детей?
– Раз вы вспомнили близких, вопрос, касающийся нашей малой Родины, Дагестана. В следующем году Дербент будет отмечать свое 2000-летие, и он по праву считается самым древним городом России. Но буквально на днях появилось сообщение, где утверждается, что Керчь чуть ли не на 3 тысячи лет старше Дербента. Что могли бы сказать по этому поводу?
– О Керчи ничего не скажу, не был там. А в Дербенте бывал. И едва ли не каждый раз слышал разные даты его рождения, что удивляло. Кратко повторю то, что известно выпускнику географического факультета.
Задумался над ней, когда узнал, что тюрки учили детей трем правилам жизни: умению скакать на коне, стрелять из лука и говорить правду. Говорить правду было обязанностью народа, который верил в Вечное Синее Небо (Тенгри) и Его абсолютную справедливость. Все – добро и зло, бедность и богатство – дается только Тенгри.
Мои занятия историей привели к убеждению, которое и основано на этих постулатах: «Интересы побеждают на мгновение, а правда – навсегда». Вот, наверно, самый главный урок, который я вынес к своему юбилею.
Поэтому для меня образ настоящего тюрка определяется не тем, где он живет – в горах или в степи. Главное, каким правилам он следует. Это понимали наши предки, которые жили по заповедям Киши Хакы. Поэтому и назывались они тюрками, то есть людьми, чья душа наполнена Небом.
– У меня еще уйма вопросов, которые я хотел бы вам задать, Мурад Эскендерович. Но боюсь, я и так вас утомил. В завершение нашей беседы что бы вы пожелали сородичам?
– Каждый человек мечтает о счастье. Но по-настоящему испытать это чувство можно, когда сделаешь счастливым других. Я желаю своим сородичам счастья – того состояния, когда душа до краев наполнена Небом. И, если мои книги хоть как-то помогут им в этом, буду счастлив вдвойне.
Алав АЛИЕВ.
