Эпизод сражения на реке Валерик (рисунок М.Ю. Лермантова)
В октябре т. г. исполняется 200 лет со дня рождения М. Ю. Лермонтова. Этот юбилей дал новый импульс научным исследованиям жизни и творчества поэта.
Казалось бы, на сегодня не осталось ничего неизученного в его судьбе, но обнаруживаются все новые и новые факты, которые позволяют по-новому взглянуть и осветить некоторые страницы его боевой и творческой жизни, расширить круг его кавказских друзей и сослуживцев, в частности, кумыкских. Напомним, что с М. Лермонтовым в Школе гвардейских прапорщиков и юнкеров в Санкт-Петербурге учились Шах-Вали и Мехти-Гасан-Хан Тарковские. Последний, к тому же после окончания учебы, некоторое время прослужил с поэтом в одном полку подо Ржевом в России.
Но речь пойдет не о них, а об участниках, героях и жертвах сражения 1840 года на реке Валерик в Чечне. Найденные источники позволяют однозначно теперь утверждать, что в этой кровавой битве русских и горцев бок о бок с Лермонтовым не менее храбро сражались и его кумыкские сослуживцы.
Кто же они были?
Обстоятельства того, как поэт оказался на Кавказе и участвовал в этом сражении, общеизвестны, мы только напомним.
Молодой поручик Лейб-гвардии гусарского полка (отроду 26 лет) Михаил Юрьевич Лермонтов (кстати, в этом полку служил Мехти-Ассан-Хан из Тарковских, один из однокашников его по гвардейской школе) высочайшим приказом от 13 апреля 1840 года за дуэль с де Барантом был переведен в том же чине в Тенгинский пехотный полк, стоящий на Кавказе. Он сразу же заменил бесшабашного известного рубаку Р. И. Дорохова, прототипа героя Л. Н. Толстого в «Войне и мире», человека неудержимой удали, несколько раз разжалованного в солдаты и, наконец, тяжело раненного горцами. Дорохов явился организатором отборной команды охотников, в сотню человек, большею частью из казаков, закаленных в боях, смотревших на войну и грабеж сквозь пальцы. Они почти не употребляли огнестрельного оружия, а внезапно появлялись в аулах или среди неприятеля и бились шашками и кинжалами.
В письме своему другу А. А. Лопухину М. Ю. Лермонтов писал: «Алеша, пишу тебе из крепости Грозной, куда мы, т.е. отряд, возвратились опять после двадцатидневной экспедиции в Чечню. Не знаю, что будет дальше, но пока судьба меня не очень обижает. Я получил в наследство от Дорохова, которого ранило, отборную команду охотников, состоящую из ста казаков, разный сброд: волонтеры, татары и проч.; это нечто вроде партизанского отряда.
Тому же А. А. Лопухину после Валерикского сражения он писал: «…у нас были каждый день дела, и одно довольно жаркое, которое продолжалось шесть часов сряду. Нас было всего 2000 пехоты, а их до шести тысяч: и все время дрались штыками. У нас убыло 30 офицеров и до 300 рядовых, а их 800 тел осталось на месте – кажется, хорошо! Вообрази себе, что в овраге, где была потеха, час после дела, еще пахло кровью».
Отметим, что мужество и храбрость, проявленные в этом бою, поручик М. Лермонтов генералом Галафеевым был представлен к высокой награде, в то время считавшейся особенной для чина поручика, а именно к ордену св. Владимира 4-й степени с бантом. Представление не было уважено, и Лермонтову назначили орден Станислава 3-й степени.
* * *
В составе сводного отряда генерал-лейтенанта Галафеева с Лермонтовым вместе в этой битве воевали и некоторые знатные кумыкские офицеры русской армии, которых поэт в своих произведениях, по заведенной тогда в русской беллетристике традиции, называл «татарами». Находим упоминания о «татарах» и в его стихотворении «Валерик».
Приводим отрывок стихотворения:
…И вижу я неподалеку
У речки, следуя пророку,
Мирной татарин свой намаз
Творит, не подымая глаз;
А вот кружком сидят другие.
Люблю я цвет их желтых лиц,
Подобный цвету ноговиц,
Их шапки, рукава худые,
Их темный и лукавый взор
И их гортанный разговор…
Известно, что поэт, еще в детстве часто бывавший в имении своей бабушки на Северном Кавказе, довольно сносно владел «французским языком Кавказа» – «татарским». Таковым на Северном Кавказе тогда считался кумыкский, а в Закавказье родственный кумыкскому – азербайджанский. А в годы учебы в Гвардейской школе, как свидетельствуют источники, Михаил, по всей вероятности, сдружился с однокашниками-кумыками, юными Тарковскими, Шахвали и Мехти-Ассан-Ханом. И они же стали его живыми информаторами о судьбе прямого их родственника Аммалат-Бека, героя кавказской повести А. Бестужева-Марлинского, которой зачитывался будущий поэт. И даже по ее мотивам подготовил ряд иллюстраций к ней.
И вот здесь на Кавказе, в Чечне, судьба вновь свела М. Лермонтова с офицерами-кумыками, о чем обширнейшая на сегодня Лермонтовская энциклопедия не знает.
О них мы узнаем из «Журнала военных действий отряда на левом фланге Кавказской линии. С 10-го апреля по 13-е октября 1840 г.».
«При возвращении назад к месту главного действия, другая менее значительная, но более дерзновенная партия, отрезанная от своих скопищ чеченцев, выскочивши из лесу и отдалившись от него на значительное расстояние, открыла по конвою моему прицельный ружейный огонь; но командующий тем конвоем есаул Баталкин вместе с состоящим по кавалерии поручиком бароном Фридериксом, с детьми генерал-майора Мусы-Хасаева корнетами: Хасаем и Султаном Мурадом Уцмиевыми, корнетом Абу-Мусселим Каплановым и бакинским беком прапорщиком Казим-Беком Салимхановым – быстро пронеслись между лесом и партиею чеченцев, стремительно напали на оную и почти всех изрубили…»
Вот такие скудные строки!.. Дополнить их позволяют другие источники, в частности, послужные списки офицеров, которые мы разыскали в архивах.
В Послужном списке боевого офицера, корнета (позже он дослужился до чина генерал-майора) князя Хасая Уцмиева (на тот момент ему исполнилось 29 лет) читаем: «Произведен в поручики – 19 декабря 1841 г. в награду отличной храбрости и мужества, оказанных в деле
против горцев 11 июля 1840 года при реке Валерик награжден Золотой саблей с надписью «За храбрость» – 17 марта 1841 г. Произведен в штабс-ротмистры – 10 ноября 1841». Его старший брат, тоже корнет (32 года) кн. Султан-Мурад Уцмиев (СултанМуд, Солтан-Мут), подпоручик (старший брат кн. Хасая Уцмиева), был пожалован чином подпоручика. Впоследствии, 26 сентября 1841 г., был «убит при отражении многочисленной партии горцев, напавшей на сел. Умахан-Юрт». Кстати, его отец, «кумыцкий князь Мусса Хасаев», участвовавший в этой же операции, «в награду отличных храбрости, мужества и распорядительности, оказанных 26 сентября 1841 г. при отражении многочисленной партии горцев, напавшей на селение Умахан-Юрт, был пожалован орденом Св. Станислава 1-й ст.».
Боевой офицер, корнет, кн. Абумуслим Капланов (20 лет), также участвовавший в сражении на реке Валерик (11.07.1840 г.), «за доблесть в делах против неприятеля, награжден орденом Святой Анны 4 ст. с надписью «За храбрость» (7.03.1841 г.)». Впоследствии данный корнет дослужился до чина генерал-майора. 23 апреля 1855 г. Абу-Муслим Капланов высочайшим приказом Александра II был назначен командиром Лейб-гвардии Кавказско-горского полуэскадрона Собственного Конвоя Е. И. В. Он стал одним из первых кавказцев, удостоившихся при свите императора столь высокого доверия и чести.
* * *
Таким образом, мы видим, что в кругу кавказских сослуживцев и близких друзей М. Лермонтова оказались такие незаурядные личности из кумыкской знати, как Хасай Уцмиев, его брат Султан-Мурад Уцмиев и Абу-Муслим Капланов, жизнь, язык, культуру и нравы которых офицер и поэт, будучи в непосредственном и продолжительном контакте, хорошо изучил и любил.
Стоит ли после этого удивляться тому, что в творчестве М. Лермонтова – в стихах, поэмах («Хаджи-Абрек»), рассказах, повести «Бэла» и др. – кумыкская тема заняла прочное место, став предметом углубленного изучения многих поколений российских исследователей и неисчерпаемого читательского восхищения.
Камиль АЛИЕВ.
