Истекший год ознаменовался в моей активной научно-исследовательской жизни несколькими поучительными в понимании Дагестана и моего кумыкского народа выездами за границу на философские форумы. По приглашению Института экономического развития и социальных исследований в Турции в марте 2018 г. я принял участие в Международном cаммите Невруз, который состоялся в Анталье. Это многонациональное интеллектуальное мероприятие в разных областях социальных наук (в сфере языка, истории, литературы, культуры, искусства и социологии). Общая теоретическая часть саммита прошла в виде международной конференции, в работе которой приняли участие более 60 тюркоязычных ученых из Турции, Казахстана, Азербайджана, Болгарии, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана, Татарстана, Башкортостана, Хакасии, Якутии, Тувы, Чувашии, Дагестана и др. регионов России.
Мое выступление называлось «Евразийские индикаторы единства тюркского мира». Единство тюркского мира сегодня зиждется на общем языке, на возможности создания единого языка «ортатюрк», духовного единения на основе мыслительного стиля «анатюрк», ряда других элементов многовековой культуры. Осмысление цивилизационной идентичности Дагестана, Северного Кавказа, да и всей России выводит мое исследование за пределы тюркского мира, предполагает поиск особенных и общих ценностей, присущих данным регионам помимо языковой идентичности. Тот же кавказский дух вписывается в более емкое культурное пространство, которое ныне называют евразийским, и претендует на цивилизационный масштаб.
В истоках национальной традиции евразийских народов есть серьезные основания для выработки такого пути развития, основными ценностями которого являлись бы специфические ментальные, психологические, этнокультурные, географические и иные исторические нормы и идеалы. Особо значима здесь роль суфийского ислама, имеющего единые содержательные элементы с другими религиозными системами евразийства. Все это сближает Дагестан с тюркским миром. И неудивительно, что интерес участников саммита вызвал доклад академика Чеченской Республики Вахита Акаева «Тюркский компонент в духовной культуре народов Северного Кавказа». Он был бы полезен для некоторых дистанцирующихся от Турции идеологов нетюркских этносов Дагестана.
Я посетил с группой участников саммита государственный университет Акдениз в Анталье, ознакомился с постановкой учебно-воспитательного процесса, получил представление о материально-технической оснащенности вуза. Декан факультета экономики и управления Мустафа Озтюрк гостеприимно провёл нас по трем блокам своего факультета, где обучаются 6 тысяч студентов. Всего же в государственном университете Акдениз более 70 тысяч обучающихся. Специальности «Философия» в вузе нет.
Все блоки здания в несколько этажей, с большой зеленой территорией, где уже зрели мандарины и апельсины, со спортплощадками, беседками, в которых в этот субботний день, когда мы оказались в университете, студенты готовились к экзаменам. Мне они показались гораздо серьезнее наших студентов.
Одну фотографию в кабинете декана я назвал «Три Мустафы», поскольку мы с тёзкой стояли под портретом основателя Турецкой Республики Мустафы Ататюрка.
Другой мой визит в тюркский регион был связан с участием в Международной научно-практической конференции в Ашхабаде в ноябре истекшего года. В поисках общей для Дагестана и Туркменистана научной проблемы я обратил внимание участников конференции на изменения образовательного пространства регионов. Мой доклад «Новое образование в евразийском мире» исходил из того, что в регионах евразийского пространства происходит всплеск религиозного обучения, имеющего вековые традиции. Как известно, видными представителями философской и общественной мысли в Средней Азии, в т.ч. в Туркменистане VI-X вв., были Барзуе, Хорезми, Ибн Сина, Фаби и Бируни.
Возрождение и расцвет классической поэзии, языка, литературы и общественно-философской мысли туркменского народа в XVIII в. связан с именем выдающегося поэта и мыслителя Махтумкули. Получив богословское воспитание в Хиве, Махтумкули испытал сильное влияние суфийской школы Ахмада Ясеви, а также философских идей Омара Хайяма, Хафиза, Несими.
В постсоветских странах религиозное образование притормозило процесс гармоничного вписания светского образования в европейское, которое было особо заметным в советский период. В дагестанских исламских учебных заведениях особое внимание уделяется морально-нравственному воспитанию студентов, отсутствуют проблемы наркомании, алкоголизма, сквернословия, курения, преступности. В этом отношении исламские учебные заведения на порядок выше светских учебных заведений республики. Ныне в республике 16 исламских вузов с 43 филиалами, 132 мадраса, 278 мактабов с общим числом обучающихся около 40 тысяч детей и подростков. Но дагестанская система религиозного образования с суфийской ориентацией в целом не смогла противостоять и дать своевременный отпор ваххабитской идеологии.
Европейское образование как было, так и остается, особенно после официального вхождения России и других постсоветских регионов в Болонскую систему, своеобразным комплексом, ориентирующим непрерывное обучение на всех уровнях с опорой на новую образовательную парадигму. Ее образовательные модели включают принципиально иную педагогическую формулу обучения: знания – умения – навыки – понимание знаний – творчество. Предполагается также смена основного смыслового знака образования «рационализм» на знак «культура» и переход от репродуктивной модели образования, работающей на воспроизводство и стабильность общественных отношений, к продуктивной, гуманистической, культуро-ориентированной модели.
Одновременно идеи самоорганизации, саморазвития, самоопределения, самореализации и самоактуализации, провозглашенные синергетикой, гуманистической философией и психологией, оказались особенно востребованными в современной социокультурной ситуации появления личностно-ориентированной концепции образования. Но в европейских тенденциях мирового образовательного пространства есть и встречное для Востока и мусульманского мира движение. В самой Европе зреет постмодернистский протест против рафинированной рациональности в образовании, и в этой самокритике – шанс на выживание самого Западного мира. Эклектичность культуры, вписываемость в нее мифов, религии, мистики и т.п. иррациональных составляющих духовного бытия народов, состоящей ныне из толерантных друг другу рациональных и иррациональных элементов европейского и восточного духа, может создать приемлемый как для всего человечества, так и для евразийского мира вектор развития образования.
Форум открылся приветствием Президента Туркменистана Гурбанкулы Бердымухамедова. Пленарные заседания вел министр образования, который проявил интерес к книгам из Дагестана, в числе которых «Кумыкский энциклопедический словарь» и «Тайны кумыкской топонимики» Камиля Алиева.
Насыщенными были встречи с ректором, студентами и преподавателями Туркменского государственного университета им. Махтумкули. Оживленной была беседа со студентами и преподавателями исторического факультета.
В Ашхабаде меня нашёл наш земляк, уроженец с. Кая Кулинского района Гамза Кубатаев. Он работает там с 60-х годов прошлого века, очень авторитетный специалист и уважаемый человек. А его жена Айшат гостеприимна и отлично готовит и туркменский плов, и лакский хинкал.
Всех гостей конференции поразил миллионный беломраморный Ашхабад. Идеальный порядок и чистота, красивейшие административные и жилые здания с национальной архитектурой, приветливое население… Мне понравились опрятность подтянутых и деловитых студентов и чиновников, открытые лица туркменок в строгой и красивой национальной одежде. Никакой религиозной демонстрации во внешнем облике, на весь Ашхабад всего несколько мечетей – действительно религия отделена от государства и является внутренним состоянием духа верующих.
Меня как председателя комиссии Общественной палаты РД и члена Совета по правам человека при Главе РД привлекли также социальная направленность экономической политики, несмотря на испытываемые, как и многими другими странами мира, трудности продовольственного, финансового порядка. В сфере налоговых и коммунальных услуг положение населения значительно облегчено. В интернет-прессе пишут, что власти Туркменистана отвергли 19 из 191 рекомендации рабочей группы ООН по правам человека, данные в мае 2018 года. Рекомендации, касающиеся отказа от уголовной ответственности за гомосексуальные связи и запрета всех форм дискриминации, отклонены с формулировкой «противоречат сложившимся взглядам гражданского общества». Рекомендация отказаться от преследования граждан, не желающих нести военную службу по религиозным убеждениям, отклонена по причине того, что защита Туркменистана – священный долг каждого гражданина. Также власти отказались исполнять рекомендацию о запрете принудительного тестирования на ВИЧ, пояснив, что эти нормы не являются дискриминационными и не нарушают прав человека. Вполне разумные, на мой взгляд, аргументы, и, самое главное, никакого заискивания перед Западом, политика, достойная суверенного государства.
Касательно рекомендаций принять конкретные меры по защите свободы вероисповедания, а также отменить уголовные наказания за выражение мнения заявлено, что Конституция Туркменистана и так гарантирует гражданам свободу мнений. Точно так же власти отреагировали и на рекомендации запретить цензуру и обеспечить свободу СМИ – объявлено, что все это и так прописано в Конституции. В моем номере гостиницы «Ашхабад» свободно работали несколько десятков телеканалов и половина из них – российские. Добавлю к этому, что Туркменистан и Беларусь признаны самыми безопасными странами мира. В международном докладе «Глобальный индекс терроризма» эти страны заняли 138-е место рейтинга, где в верхних строчках идут страны с высокой террористической угрозой, а последние – самые безопасные.
Туркменистан и Дагестан имеют в постсоветском пространстве единые евразийские и религиозные ценности (суннитский ислам). По количеству населения (4-6 млн) и озабоченности сохранением языков и этнической культуры в глобализирующемся мире имеют единые задачи. Но наши страны их решают по-разному. В Туркменистане строгий визовой режим (кроме с Турцией), своя внутренняя мобильная связь с международным выходом, Интернет регулируется. Зато нет той «культурной» вакханалии, распущенности, что в Дагестане и по всей России. Все знают свой национальный язык, свободно говорят на русском, многие служащие, особенно студенты, знают английский.
Граница между Россией и Туркменистаном проходит только по дагестанскому побережью Каспия. Потому налаживающееся паромное сообщение между Махачкалой и Туркменбаши, о котором много пишут и у нас, и у них, может оказаться стратегическим транспортным путем, и не только торгово-экономическим. Республика Дагестан должна быть особо заинтересована в широких культурных, научно-образовательных и иных современных гуманитарных контактах с Туркменистаном. Нам есть чему учиться и что перенимать у этой страны.
Мустафа Билалов, профессор ДГУ
