У каждого человека есть Родина, и каждый любит то место, где он родился и живёт. Любит родные горы, просторы, поля и леса. И эта любовь неразрывно связана с культурой своего народа, его творчеством. Народное творчество нашего села уходит своими корнями в далёкое прошлое.
В музейной комнате нашей школы представлены различные экспонаты, которые отражают быт наших предков. Мастерство многих рукодельных работ переходило из поколения в поколение и таким образом дошло до нас.
К сожалению, мы забываем занятия и промыслы, которыми сотни лет кормились наши отцы, деды и прадеды, забываем прекрасные традиции своего народа, а ведь знать народные ремёсла, имена народных мастеров-умельцев – это значит лучше понимать свои корни, истоки, самих себя.
К счастью, не перевелись ещё на Кумыкской равнине мастеровые люди. Они не только хранят и преумножают наследие народного творчества, но и вносят что-то новое, меняют формы, а также передают свой опыт родным, близким и подрастающему поколению. Мне всегда было интересно: «Есть ли ещё в моём селе мастеровые люди?» Я задумался над этим вопросом и решил провести исследовательскую работу на тему «Мастера – умельцы нашего села».
Жизнь шагает вперёд, но со временем и сегодняшний день тоже станет частицей истории. С каждым годом становится всё меньше мастеров-ремесленников. С ними уходят их секреты и традиции. Забываются биографии талантливых ювелиров, резчиков по камню и дереву, оружейников. Это большая потеря. Уверен, что, если мы лучше познакомимся с народными мастерами, мы узнаем больше о нашей малой родине, о секретах мастерства людей. И, возможно, тонкая нить настоящего и будущего не прервётся.
Ещё в раннем детстве я слышал от старших, что единственным мастером-оружейником, который превзошел знаменитого мастера-оружейника Базалая, был наш земляк Шахманай, сын Амирали. Со временем я узнал, что он жил и трудился в родном селении и при дворе шамхала Абу-Муслима. В те далекие времена в Гели тоже были несколько кузнецов со своими кузницами. Некоторые делали топоры, ножи, серпы, косы и всякую домашнюю утварь для продажи. А Шахманай превзошел всех: он ковал кинжалы и шашки лучше самых знаменитых мастеров того времени. Он был не только кузнецом, но и ювелиром. Об этом говорят его работы, оформленные золотом. Ведь неспроста шавхал Абу-Муслим-хан взял его к себе личным оружейным мастером.
В 1910 г. Г. Хелемский, исследователь кустарной промышленности Кавказа, назвал единственным центром развитой кустарной промышленности аул Карабудахкент Темир-Хан-Шуринского округа. Оружейным делом здесь было занято шесть человек, которые изготавливали главным образом кинжалы, вместе с тем они производили и различные сельскохозяйственные орудия. Искусство мастеров достигло высокого уровня: кинжал мог перерубить медные пятаки, железные прутья толщиной в 1/3 дюйма (около 8,5 мм), шелковые платки, сальные свечи и другие трудно разрубаемые предметы. Цена кинжала колебалась от 2 до 10 руб. Один мастер мог сделать только один кинжал в неделю.
Г. Хелемский сообщил также о двух знаменитых мастерах прошлого – Абдулла Аге и Шахманае. Он писал, что жители сохраняли как святыню кинжалы их работы и были готовы скорее продать последнюю корову или лошадь, чем расстаться с ними. Имя мастера Шахманая встречается среди участников Парижской всемирной выставки 1867 г. Есть сведения, что мастер Шахманай Амирали оглы из Северного Дагестана представил клинок шашки (20 руб.), дамский кинжал, отделанный золотом (12 руб. 50 коп.), несколько кинжалов от 7 до 40 руб. за штуку (Указатель,1867; 103).
Помимо Г. Хелемского о Шахманае написано в книге Астцаватурова «Холодное оружие народов Кавказа», а также в книге Мюллера.
По их словам, этот мастер пользовался даже более высокой репутацией, чем казанищенские мастера. Рассказывали, что шамхал заказал ему такую шашку, чтобы одним ударом можно было разрубить ишака. Сам мастер якобы считал, что шашку не следует покупать, если ею нельзя этого сделать.
В сведениях о Шахманае сложились определённые разночтения о месте его рождения. Одни утверждают, что родиной знаменитого мастера Шахманая было селение Гели, другие называют Альбурикент. Были также статьи в периодической печати, в которых говорилось, что Шахманай якобы был родом из Карабудахкента. Но у меня не было никаких сомнений в том, что Шахманай – наш земляк, гелинец! Несмотря на это, у меня не было неопровержимых доказательств о мастере, которые можно было бы представить, кроме слов моего покойного отца и слов моего родственника, ныне покойного Абусуева Сагадуллы, который говорил, что Шахманай является нашим предком. Слова старших вдохновили меня на поиски новых сведений о Шахманае. Побывав несколько раз в Дагестанском государственном центральном архиве, с досадой возвращался, не найдя никаких сведений о знаменитом оружейнике.
Без малого десять лет тому назад я прочитал очередную заметку о Шахманае на сайте «Кумыкский мир», в которой говорилось, что Шахманай из Карабудахкента. Писал статью молодой историк, кандидат наук Юсуп Идрисов. Месяцем ранее была статья в районной газете того же содержания. Меня друзья упрекали в том, что я не написал опровержение. Писать не решался, потому что на руках не было неоспоримых доказательств. Я решил во что бы то ни стало доказать обратное. Написав письмо администратору сайта, ныне покойному Садрутдину, получил ответ с номером телефона Юсупа Идрисова. Так я познакомился со своим нынешним другом, прекрасным человеком и знатоком своего дела. Выяснилось, что он основывался на дореволюционной заметке некоего Саркиса Кардашева о селении Карабудахкент, в которой он упоминал Шахманая как местного мастера. Ввело его в заблуждение и наличие в этом селении фамилии Шахманаевых. Тем не менее, выслушав меня и мои доводы, он принял мою сторону и вскоре в своей книге написал о Шахманае из с. Гели.
Мои предки до седьмого колена жили во дворе, в котором я живу и поныне. И когда я родился, отец меня назвал именем своего отца. Родственник отца и сосед-старожил Садрутдин утверждал, что это будет седьмой Хосар в этом фамильном гнезде. По словам отца, в нашем дворе была кузница. Его отец и отец его отца тоже были кузнецами. Первому известному мне моему предку – тёзке Хосару, сыну Махмуда, по надгробию более 300 лет. На его надгробном камне высечены рисунки кинжала, топора, обуви, колчана и стрел. Рисунки говорят о роде занятий покойного. Отец говорил, что он был военным, а я думаю, что он был кузнецом.
По рассказам отца, однажды Шахманай на Дербентском базаре услышал, что какой-то продавец продает кинжалы его работы. Подойдя к нему, он попросил посмотреть один из кинжалов. Вытащив из ножен свой кинжал, он разрубил кинжал продавца, как прутик, и сказал: «Вот кинжал Шахманая!»
Отец никогда не говорил, что тот оружейный мастер был его предком, и он не знал о родственных отношениях с ним, так как ему об этом никто не говорил. Когда его отец уходил на фронт, он был 10-летним мальчишкой, но он знал, что Шахманай из нашего села.
Время летит быстро. Дни, недели, годы проносятся как одно мгновение.
Прошло столько времени, но мои поиски не давали никаких результатов. Искал в исторических книгах, на интернет — форумах, изучал почти все надгробия старого кладбища нашего села.
Я было уже смирился с мыслью, что, возможно, никогда не найду доказательств происхождения Шамхманая из Гели, но вот однажды, когда я снес старинный дом из-за аварийного состояния и вывозил мусор с грунтом, я обнаружил место старой кузницы с несколькими кузнечными молотами и кинжалом. Эти находки подвигли меня на новые поиски.
Я обошёл всех аксакалов в округе с расспросами о Шамханае, побывал у многих коллекционеров оружия, ища работы великого мастера, но, увы, поиски оставались тщетными. Одна мысль, услышанная от Юсупа, успокаивала меня: что могилы Шахманая нет, что, возможно, его надгробие унесло паводком после сильного дождя.
В один прекрасный день, копаясь дома среди старых книг, я нашел старинную бумагу, на которую я раньше не обращал никакого внимания. Прочитав её, я ахнул. В ней перечисляли гелинцев, среди которых оказалось имя Шахманая-Хаджи Амирали оглы. Моей радости не было предела, это была копия документа 1873 года. Копия была сделана в 1903 году.
Это стало первым доказательством о принадлежности Шахманая к нашему селу. Теперь я мог с уверенностью говорить о Шахманае как о моём односельчанине.
С каждым моим рассказом о Шахманае среди моих односельчан стали находиться его потомки из разных тухумов. Как говорится, каждый тянул одеяло на себя, а мне было достаточно, что он из моего села.
Однажды на годекане у родника я заметил сидящую подругу моей матери Умухайир, которой давно за 80 лет. Подошел к ней, и в это время к нам подошел старожил села Сахаватов Абдурагим. Мы завели разговор о прошлом, о далеких предках и об их нынешних потомках. Я упомянул о Шахманае. На что наша собеседница оживленно с радостью рассказала, что ее далекого предка тоже звали Шахманаем и что он был мастером-кузнецом. Говорила, что она слышала от старших такой рассказ. С гор приехал мастер и, услышав, как славились работы Шахманая, решил сравнить и доказать, что его работы лучше. Решили на скаку на конях с разгона бить шашками. Шашка Шахманая разрубила шашку гостя. Гость уехал, признав свое поражение.
Я очень обрадовался этому рассказу. Изучив перепись 1886 года, нашел в нем запись об Абдурахмане, сыне Шахманая, которому ко времени переписи исполнилось 10 лет. Абдурахман был дедушкой той женщины с годекана. По рассказам Умухайир я узнал, что и Абдурахман был мастером на все руки. Она рассказала, что у нее хранится старый сундучок работы то ли Шахманая, то ли Абдурахмана.
Я попросил Умухайир дать мне этот сундучок на хранение. На что, к моему изумлению и радости, она сразу же согласилась. Мне не терпелось увидеть его, и я не мог не торопить события.
И вот долгожданный момент настал. По сундучку сразу была видна работа мастера: мозаичная планка и ореховый шпон придавали сундуку особый колорит. Настоящее произведение искусства! Внутри сундучка оказались разного рода отсеки округлой формы: большие и маленькие. Для чего использовался сундучок? По рассказам Умухайир, в одном из отсеков хранились украшения. При первом осмотре я не нашёл ничего особенного. Красивый сундучок, но и только.
На следующий день я решил осмотреть сундучок более тщательно. К своему изумлению, я обнаружил, что один из отсеков имеет двойное дно. Дрожащими от предвкушения открытия руками я прикасался к внутренним стенкам, пытаясь разобраться, как открыть тайник, не испортив сундучок. Вскрыв верхнее дно, я обнаружил под ним бумаги на арабском и одну бумагу на русском языках с несколькими печатями. Рассмотрев их, я понял, что это бумаги великого мастера Шахманая, бумаги о купле-продаже. Одна из сделок была заключена им с князем Шахабасом Гелинским на 77 рублей.
На этом мои открытия не закончились. На следующий день я снова посетил старую часть сельского кладбища, чтобы еще раз поискать могилу Шахманая. Совершив зиярат к могиле своего прапрапрадеда Хосара, неподалеку я заметил надгробие с чалмой, на которое я до сих пор не обращал внимания. Я знал, что Шахманай совершил паломничество, но почему-то не обращал на такие камни особого внимания, так как в сознании хранилось, что его смыла большая вода. Стал читать надписи на камне, надпись гласила: «Шахманай-Хаджи, сын Амирали».
Сфотографировав надпись, я отправил фотографию знатокам арабского языка, которые уточнили моё прочтение: «Умер искусный мастер, паломник обеих святынь Шахманай, сын Амирали. Да простит их обоих Аллах! 1301/1883 год». Вот так я нашел место захоронения мастера-оружейника Шахманая и внёс окончательную точку в вопрос о его малой родине. Теперь это не просто предание, это доказанный факт.
