(по следам архивных документов: штрихи к портрету исторической личности)
Нашему возвращению к портрету этой исторической личности способствуют новые сведения, полученные со времени издания иллюстрированного краткого военно-исторического справочника «Кумыки в военной истории России (вторая половина ХVI — начало XX вв.)» К. Алиева.
Справочник содержит и наши авторские статьи.
Его страницы, к удовольствию пытливого и небезучастного к своей истории читателя, живо и нередко впервые раскрывали яркие страницы истории в лицах.
В частности, помещенная в упомянутом «Сборнике…» статья о Н. Тарковском многократно превзошла отдельные, чаще беглые и промежуточные сведения, содержавшиеся во всех предыдущих изданиях как в самом Дагестане, так и за его пределами (Опрышко, Брешко-Брешковский, Кузнецов и др.)
В статье впервые представлена достаточно полная и цельная картина его жизни от рождения, об особенностях домашнего воспитания до редких подробностей блестящей учебы в Симбирском кадетском корпусе, а затем и в привилегированном Николаевском кавалерийском военном училище в Петербурге, которое он окончил с отличием.
Вслед за изданием вышеупомянутого справочника появлялись и другие материалы о Н.Тарковском, включая публикации в «Вестнике Дагестанского научного центра ИАЭ» в 2014 г., однако они не привнесли ничего нового в факты, уже изложенные нами четырьмя годами ранее.
Сегодня мы готовы вернуться к работе над портретом этого человека и донести до читателя достоверное звучание той эпохи, которую то поэтизировали, то низвергали, то позиционировали на угодный и выгодный лад.
История – наука, постоянно развивающаяся. Вот почему, проявляя бережное отношение к ней и обращаясь к полузабытым документам, объясняющим в сегодняшней жизни многое, мы были и остаемся так щепетильны в их поисках и оценках.
А делаем это лишь потому, что соприкасаемся с общественной жизнью, поскольку этого требует правда истории, памятуя изречение: «Amicus Plato, sed magis amiсa veritas!» (Платон мне друг, но истина дороже. Аристотель).
Самый интересный из ныне предлагаемых эпизодов из жизни Н. Тарковского будет касаться заграничного периода, о котором как раз и шли всевозможные толки, распространявшиеся вплоть до официальных изданий.
Вместе с тем, не располагая пока достаточной информацией, дающей на сегодня возможность отследить его жизнь в начале 20-х годов ХХ века, мы готовы остановиться на ставших для нас узловыми 1927-1928 гг. и рассказать о событиях и обстоятельствах, связанных с его пребыванием в Персии, о том, какое влияние на его жизнь оказывали отношения, складывавшиеся между двумя державами (РФ и Ираном), а также о проблемах, касающихся деятельности «Русского общевоинского союза» (РОВС), сталкивающегося, как и весь мир, с процессами нарастающей угрозы фашизма в Европе.
Аттестат «отличного из перворазрядных»
Итак, соблюдая хронологию, начнем с документа, относящегося ко времени учебы и службы Н. Тарковского в Николаевском кавалерийском училище, воспитанники которого величали себя «кентаврами».
Там, отмечая его успехи в учебе и окончание училища с отличием, в частности, рассказывалось о системе, оценивавшей выпускников при производстве в офицерский чин по соответствующим баллам, высшими из которых считались:
по наукам – не менее 9 и знанию военно-строевого дела – не менее 11, что в этом случае относило их к «отличнейшим из перворазрядных» и тем самым создавало привилегию проходного балла для направления в гвардию.
Именно в качестве «отличнейшего из перворазрядных», окончив полный курс в июне 1899 г., Нух-бек Тарковский вышел из училища, «за образцовую службу и отличную успеваемость произведенный в корнеты со старшинством в чине с 8 августа 1898 г.».
Опираясь на этот исторический документ, каковым является Аттестационный список, где под № 78 значится Нух-бек Тарковский, нам представляется уникальная возможность ознакомиться с перечнем дисциплин и с его успеваемостью по каждой из них.
Аттестационный список от 4 июня 1899 г.
№ 78 – Тарковский Нух-бек.
Оценки:
Теоретический курс – 9
Практические занятия – 10 ( на планах) и 10 ( в поле)
Военная история – 10
Артиллерия – 9
Фортификация – 10
Военная топография, ситуация и съемка – 8
Военная администрация – 8
Военное законоведение – 9
Механика – 7
Закон божий – 12
Химия – 9
Русский язык – 9
Французский язык – 8
Немецкий язык – 9
Средний балл по военным наукам, иппологии и механике – 9
Средний балл по всем предметам преподавания — 9,13
Балл за знание строевой службы — 11
Разряд по поведению — 1-й
Средний бал старшинства — 9,24
( РГВИА, ф. 321, оп. 1, д. 6052, л. 85-86 об.)
Согласно данным аттестации, Н. Тарковский по уровню знаний и подготовки не только уложился, но и превзошел требования, достаточные для отнесения его к «отличнейшим из перворазрядных», что являлось для «кентавров» проходным баллом в гвардию.
Член просветительского общества
Н. Тарковский еще до революции 1917 года был одной из центральных фигур в общественно-политическом процессе.
Он и член Национального правительства (Вр. облисполком), избранного 22 марта 1917 г. на Большом совещании в Народном доме в Темир-Хан-Шуре, и делегат от Дагестанской области на Первом горском съезде во Владикавказе. Избранный на нем членом ЦК, образованного съездом Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана, он делегируется в Дагестанский облисполком, членом которого он являлся, но уже в качестве руководителя «Дагестанской секции ЦК Союза горцев из 5-ти» и работает в Областном правительстве (пред. Дж. Коркмасов) по февраль 1918 года.
Но вместе с тем мы задаемся вопросами: а был ли он заметен на дагестанском небосклоне общественной жизни в более ранний период, к примеру, до Первой мировой войны или же по окончании военного училища, проходя службу в 1-м Дагестанском конно-иррегулярном полку, расквартированном в Темир-Хан-Шуре, или он целиком и полностью был поглощён военной службой?
Чтобы получить ответ на эти вопросы, мы вновь обратимся к историческим документам, показывающим нам Н. Тарковского и в довоенном периоде как одного из наиболее заметных участников общественной жизни.
Заметим, что начало ХХ века характеризовалось довольно активным приобщением населения Дагестанской области к общественной и культурной жизни российского общества.
Этот процесс сопровождался возникновением общественных, благотворительных, культурно-просветительских организаций.
Они вносили серьезный вклад в развитие культурной жизни области, проводили работу по приобщению дагестанцев к современным достижениям в сфере образования.
Не прибегая к их перечислению, выделим из обществ просветительской направленности то, что играло наиболее важную роль еще и потому, что именно с ним была связана жизнедеятельность нашего персонажа, – «Общество просвещения туземцев – мусульман Дагестанской области».
Своей целью и задачей общество в качестве основных приоритетов ставило всемерное содействие развитию образования среди коренного населения, распространению технических знаний, что способствовало пробуждению позитивного общественного настроения в отношении современного светского образования.
Идея его создания в Дагестане, поскольку аналогичные общества уже действовали в Закавказье (ГАРФ, ф. 102 00, оп. 1908 г., д. 20 ч. 10, лл. 40-40 об), принадлежала группе дагестанской интеллигенции и в первую очередь государственному и общественному деятелю Пир-Али Эмирову.
Работая помощником правителя канцелярии губернатора Дагестанской области, затем начальником Темир-Хан-Шуринского округа, он, что важно отметить, приложил немало сил для просвещения народов Дагестана.
Реализуя просветительскую идею в самом начале истекшего века, П.-А. Эмиров стал одним из учредителей этого общества, среди которых были такие исторические личности, как Асельдер-бек Казаналипов, Зубаир-бек Тарковский, Хан Тарковский, Г. Хасбулатов и З. Темир-Ханов.
Между тем представленный Главноначальствующему на Кавказе Г. С. Голицыну в феврале 1901 г. Устав общества охватывает все отрасли прикладных знаний, желательных к применению в каждой отдельной местности Дагестана, и сообразно этому допускал открытие разнохарактерных начальных училищ с преподаванием предметов на местных языках (Отчет о деятельности Общества просвещения туземцев – мусульман Дагестанской области с 21 октября 1905 г. по 1 января 1907 г. – Темир-Хан-Шура, 1907, с. 11). Однако под предлогом его доработки устав многократно возвращался и был утвержден лишь спустя 4 года – 10 октября 1905 г.
За этим скрывались опасения российских властей, по мнению которых общество могло явиться рассадником антироссийских настроений.
Исключая какие-либо предположения или сомнения относительно беспочвенности данных заявлений, заметим, что они вытекают из документов Департамента полиции (коллекция ГАРФ).
Содержание этих секретных документов достаточно убедительно раскрывает обстановку того времени с его весьма специфическим стилем и методом колониального правления.
Недоверие со стороны царской администрации к местному туземному населению вообще и особенно к высокообразованной интеллигенции из знатного сословия вскрывало подлинную сущность и истинную подоплеку вышеупомянутых взаимоотношений, особо удостаивая пристальным вниманием наиболее титулованных особ.
Наиболее ярким примером может послужить историческая фигура Асельдер-бека Казаналипова — шталмейстера Высочайшего Двора и чиновника по особым поручениям при наместнике на Кавказе; «наружка» ходила буквально по пятам за ним, а плотность слежки усиливалась степенью его приближенности к царствующему Двору.
Что касается самого «Общества просвещения…», как это явствует из докладных записок, донесений, циркуляров и др. документов Департамента полиции, то, обращаясь к его более позднему и уже вполне официальному периоду деятельности, мы видим, что неусыпное внимание за ним со стороны этого ведомства будет только возрастать.
Так, в обширной итоговой справке под грифом «сов. секретно» на имя начальника Тифлисского Губернского жандармского Управления Еремина, переправленной им в Петербург, о тщательном обследовании Дагестанской области, исполненного на основании предписания Департамента полиции в начале 1908 г. чиновником по особым поручениям Кавказского районного охранного отделения Ленчевским, говорилось: «Быстро прогрессирующее значение Общества, деятельность которого в короткий срок нашла самый живой интерес в среде кавказской интеллигенции, пополняющей его ряды и оказывавшей ему всемерную материальную и прочую поддержку», и с поправкой на исламский фактор он тут же делал вывод, исключающий полное доверие к его деятельности (ГАРФ, ф. 102 00, оп.1908 г., д. 20 ч. 10, лл. 40-40 об).
И вовсе не случайно, что дела этого «Общества просвещения…» в архивном фонде (коллекция документов ГАРФ) Департамента полиции систематизировались в разделе «Панисламизм».
Однако вернемся к истории с Уставом «Общества».
Отмечая эпопею его волокиты администрацией Главноначальствующего на Кавказе Г. С. Голицына, о чем мы узнаем из дошедших до нас дневниковых записей П.-А. Эмирова, мы вовсе не исключаем, что все усилия вдохновителей и организаторов «Общества просвещения туземцев–мусульман Дагестанской области» вполне могли бы тогда оказаться тщетными или попросту свестись к нулю.
Но не тут-то было: грянул 1905 г., внесший серьезные коррективы в общественно-политическую жизнь страны.
Рост протестных настроений быстро накалял обстановку не только в самой Российской империи. Раскатистым эхом они разнеслись далеко за пределы центральных губерний и ее колониальных окраин: на Балканы, Ближний Восток, Турцию, Персию и т.д.
Их влияние на дагестанское общество усиливало давно зревшее здесь недовольство и, в частности, катализировало процесс, положивший конец неопределенности в истории с «Обществом просвещения…».
Власть под напором реальности уступила и с известной осторожностью и нерешительностью приступила к переменам.
Главноначальствующий на Кавказе Г. Голицын был отстранён от дел.
Учреждение института Наместничества на Кавказе совпало с внесением совершенно непопулярного «булыгинского» (по имени министра внутренних дел) проекта Первой Государственной Думы, мероприятиями по введению «кургузного» Земства, незадолго до обнародования знаменитого царского «Манифеста» от 17 октября 1905 г. «даровавшего» с известными сословными ограничениями «право избираться и быть избранным, свободу слова, печати, собраний, неприкосновенности личности» и др.
В этих условиях в Дагестане быстро растет влияние организующейся силы, оформившейся в политическую организацию «Крестьянский центр». От её имени делает решительные заявления и выдвигает требования ее руководитель – Дж. Коркмасов, прошедший на вскоре состоявшихся выборах (на чем мы подробнее остановимся ниже) выборщиком в Первую Государственную Думу, об «уравнении в правах дагестанцев как необходимых предпосылок введения Земства».
В мае 1905 г. при проезде через Дагестан вновь назначенного Наместника на Кавказе графа И.И. Воронцова-Дашкова в Петровске и в Дербенте ему была вручена Дж. Коркмасовым известная «Петиция». В городах и на предприятиях накануне его приезда прошёл ряд забастовок и шествий. В его адрес посыпался град заявлений с протестами против произвола, насилия, взяточничества, поборов и других бесчинств, творимых местными властями (газета «Красный Дагестан», 24.12. 1925, № 295 (1110) с.4).
21 октября 1905 г. состоялось Первое официальное общественное собрание «Общества просвещения туземцев–мусульман Дагестанской области».
Таким образом, «Общество…» к своей фактической деятельности приступило в конце 1905 – начале 1906 г.
«Мне в 1906 г. удалось, – писал впоследствии П.-А. Эмиров в своей краткой биографии, — с помощью нескольких просвещенных моих земляков открыть в Темир-Хан-Шуре «Общество просвещения туземцев–мусульман Дагестанской области» вопреки желаниям тогдашнего Дагестанского начальства, купить дом для этого общества, открыть в нем школу с пансионом для детей беднейших родителей. Причем я был избран председателем этого Общества. Кроме того, я построил школьные здания в селениях Н. Дженгутай, Н. Казанище, Гелли, Халимбекаул и открыл в них сельские школы» (Д-Р. Ахмедов. Повесть о двух братьях. М., 2003 г.).
Не углубляясь далее в деятельность данного «Общества…» и концентрируясь на вопросе о его членах, отметим, что во многих авторских работах, как правило, упоминаются одни и те же лица, за кратким перечнем которых текст либо купируется, либо прерывается, оставляя их имена в подтексте «и др.».
Этот недостаток, к сожалению, мы отмечаем и в уже достаточно свежих публикациях (Л.Б. Салихова «О просветительских обществах Дагестанской области в конце ХIХ – начале ХХ вв.». Вестник Дагестанского научного центра, 2015, № 58). Среди почетных членов Общества здесь называются Г.-Б. Хасбулатов и др., среди пожизненных – З.А. Аварская, И.А. Вагапов, Б. Далгат, М. Омаров, Г. Тагиев, Н. Г. Ибрагимбекова, Т. Кадиев, Н. И. Туманова и др.
Не раскрываются эти сведения и в статье З. М. Доного «Роль Общества туземцев-мусульман Дагестанской области в развитии светского образования в Дагестане», опубликованной в Казанском педагогическом журнале» (№6-2, 2015 г.).
Теперь перейдем к ознакомлению c обещанным источником из фонда Департамента полиции (коллекция документов ГАРФ) и с его помощью отметим Нух-бека Тарковского в составе «Общества просвещения туземцев-мусульман Дагестанской области».
По Дагестанской (общие настроения)
Военный секретно
ГУБЕРНАТОР вх.83318,2.07.1908 г.
ДАГЕСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ
в Департамент полиции
——————-
Канцелярия
25 июня 1908 г.
N-888
Гор. Темир-Хан-Шура
Просветительских организаций под именем народных университетов в области не регистрировалось.
В Темир-Хан-Шуре существует «Общество просвещения туземцев–мусульман Дагестанской области», устав которого утвержден Наместником Его Императорского Величества на Кавказе.
Общество это преследует цель содействовать развитию образования среди мусульманского населения области и распространению между ними технических знаний и состоит под председательствованием Начальника Темир-Хан-Шуринского округа, коллежского советника Эмирова, членов п/полковника артиллерии Талышханова, штаб-офицера для особых поручений при Военном Губернаторе, штабс-ротмистра Тарковского, купца Закарьи Гаджиева, городского кадия Магомы-Султана Кади-оглы, секретаря – гражданского инженера Даидбекова и казначея, инспектора Темир-Хан-Шуринского городского училища Мустанова, которые в политическом отношении благонадежны и в них не замечалось каких-либо попыток к преступной агитации. Все слои местного населения к означенному Обществу относятся сочувственно.
И.Д. Военного Губернатора
Генерал-майор Вольский
Правитель канцелярии Лазарев
(ГАРФ, ф.102, ДП- 4, 1908, д. 17 ч.7-9 )
(СПРАВКА: Военный Губернатор С.В. Вольский подписывается в данном случае в качестве «И.Д.», т.к. в должности будет утвержден 23.09. 1908).
Кандидат в IV Государственную Думу
Этот эпизод из жизни Н. Тарковского связан с новым архивным документом (коллекция документов ГАРФ), датируемым 1912 годом.
Он упоминает имя Н. Тарковского в связи с историческими событиями, происходившими в Дагестанской области накануне предвыборной кампании в IV Государственную Думу.
Но прежде хотелось бы в общих чертах остановиться на некоторых моментах истории самой Государственной Думы Российской империи, создававшейся в отсутствие европейской парламентской традиции в самом начале ХХ в., и связанных с ней предвыборных событиях как в России, так и в Дагестане. Свое начало они берут с выборной кампании в I Государственную Думу, проходившей в 1905–1906 гг.
Созыв в I Государственную Думу происходил в сложной политической обстановке в самой империи. Поражение в Японской войне, заключение унизительного Дортмундского договора и подписание на этих условиях мира с Японией обострило и без того внутренние противоречия в общественно-политической жизни cтраны.
Это способствовало резкому росту социальной активности населения.
В этих условиях Дж. Коркмасов, кандидатура которого была выставлена выборщиком в Первую Государственную Думу от общедемократических сил, решительно выдвигает требования за «введение всеобщего избирательного права», об «уравнении в правах дагестанцев, наличии политических свобод – свободы слова, печати, собраний, неприкосновенности личности как необходимых предпосылок введения Земства» (газета «Красный Дагестан», 24.12.1925 г., № 295 (1110).
По свидетельству исторической хроники, выборная кампания проходит в очень тяжелых условиях.
Обстановка, в которой формировался будущий национальный лидер, накалена до предела.
Администрация делает все, чтобы сорвать участие в выборах Дж. Коркмасова, однако встречает жесткое противодействие со стороны широкой общественности.
В разгар напряженных политических баталий вопрос об удовлетворении этих справедливых, законных требований ставится им во главу угла повестки дня, и в марте 1906 г. на выборах от столичного Темир-Хан-Шуринского округа его кандидатура с подавляющим перевесом одерживает верх над весьма авторитетными и достойными кандидатами Е. И. Козубским и З. Темирхановым.
Исторический факт с ошеломляющими результатами выборов налицо. 8 марта 1906 г. Наместническая администрация обнародует «Циркуляр-4 по выборам в Государственную Думу – военным губернаторам, губернаторам, начальникам Областей и отдельных Округов Кавказского края» со «Списком выборщиков Дагестанской области избирательного собрания по выборам в I Государственную Думу», в котором за «№ 11 – Коркмасов Джелал-эд-Дин Асельдерович, избранный на Темир-Хан-Шуринском съезде городских избирателей» (ЦГА РД, ф.127, оп.1, л.36 об.).
Между тем на первом же Губернском съезде выборщиков берется курс на бойкотирование дагестанцами Думы, вошедшей в отечественную историю как «Булыгинская» (по имени автора ее несостоявшихся законопроектов – министра внутренних дел, отправленного верховной властью в отставку), а сама I Государственная Дума, половинчатые принципы и ограниченные положения которой вылились в многочисленные акции протеста и забастовки по всей стране, просуществовав 2 месяца, была распущена императором.
Однако история созванной вслед за этим II Государственной Думы тоже оказалась непродолжительной. Просуществовав 4 месяца, с 20 февраля по 2 июля 1907 года, она была досрочно распущена.
От Дагестанской области в нее входил доктор (врач) Б. Султанов, безуспешно выставлявшийся и в IV Государственную Думу, последующая судьба которого неизвестна.
III Государственная Дума, в отличие от двух предыдущих составов, просуществовала весь отведенный ей законом срок – пять лет. Состоящая преимущественно из «правых сил», она во многом поддерживала политику П. Столыпина, однако не могла преодолеть партийных разногласий, что отрицательно сказалось на итогах ее работы.
Членом Государственной Думы 3-го созыва от Дагестанской области и Закатальского округа был инженер И. Гайдаров. Избирался он и в состав 4-го созыва, но был «заблокирован» (Российская Гос. Дума», изд. Российская полит. энциклопедия, Москва, 2006 г., с.126).
Теперь же, когда трансформация истории Государственной Думы подвела нас к вопросу, связанному с выборами в IV Государственную Думу, самое время перейти к документу, упомянутому в преамбуле этого раздела статьи.
В нем перед нами предстаёт Н. Тарковский, блестяще образованный и успешный кадровый офицер и, как отмечалось выше, активный сторонник просветительских начинаний.
Итак:
«По Бакинской губернии»
Начальник Бакинского 29.09. 1912 г. Вх. 23354
Жандармского Совершенно секретно.
Управления
24 сентября 1912 г.
№ 191
г. Баку
за № 56263
за исключением Бакинского градоначальства
/ донесение в Департамент полиции начальника Бакинского охранного отделения от 14.09.1912 г. за № 3616 /
В районе вверенного мне наблюдения до сего времени, несмотря на последние дни срока избрания выборщиков, не наблюдается никаких конкретных данных, по коим можно было бы судить о наступившей деятельности среди избирателей предвыборной кампании в IV Государственную Думу.
В связи с этим собранные мною сведения по вопросам, изложенным в Циркуляре Департамента полиции за № 56263, не отличаются существенностью и приводят к следующим выводам:
В Бакинской губернии предвыборное настроение избирателей показывает безучастное отношение к предстоящим выборам. Такое отношение большинства избирателей создает благоприятную почву для небольшой кучки их, которая, сплотившись, несомненно, учтет своевременно все шансы за и против известных кандидатов и проведет благодаря этому выборы в желательной для себя пользе.
Интеллигентные слои общества, относясь вообще критически к депутатам III Государственной Думы, признают все же, что наиболее продуктивной по своей деятельности оказалась именно она благодаря преобладанию в ней умеренного элемента.
Что касается народной массы, то таковая, за редким исключением, о деятельности Государственной Думы не имеет даже смутного представления.
Со стороны мусульманских интеллигентных слоев идет агитация в пользу некоторых ниже именуемых лиц, но агитация эта имеет келейный характер и в открытых выступлениях не проявляется.
Из лиц, намеченных к избранию в члены IV Государственной Думы, можно указать следующих:
1) Ротмистр, князь Нух-бек Тарковский, отдельной политической окраски не имеет ( успех в выборах возможен);
2) Доктор Султанов, бывший член II Государственной Думы, без определенных убеждений, придерживается девиза «цель оправдывает средства»;
3) Доктор Магомед Далгат (шансов на успех в выборах мало);
4) Гайдаров – бывший член III Государственной Думы ( тоже мало шансов);
Подпись: полковник МИНКОВ»
(ГАРФ, ф. 102, ДП-4. 1912 г., Д. 130 ч. 5, лл.4-4 об.).
Таким образом, по свидетельству этого исторического документа, столь высокие системные оценки, сулившие Нух-беку Тарковскому победу на выборах, были небезосновательны.
О портрете Георгиевского кавалера
В первой половине июня 2014 г. в сети Интернет появилась замечательная иллюстрация, которая тут же приковала всеобщее внимание и с того времени была многократно использована в различных изданиях и публикациях.
Но в первоочередном порядке тогда на нее отреагировала редакция газеты «Ёлдаш — Времена», опубликовав в своем номере ряд этих фотодокументов с изображением Абу-Муслимхана Шамхала Тарковского, Ибрагимхана Мехтулинского и героя нашего повествования Нух-бека Тарковского с пояснительной заметкой главного редактора К. Алиева, выступившего по существу этого события и благодарившего за эти бесценные находки Эльдара Исмаилова.
Естественно, заинтригованный находкой своего приятеля и известного исследователя, я тут же позвонил Эльдару.
Наше знакомство и сотрудничество началось в 2006 г.
Сам Эльдар к тому времени проделал огромную исследовательскую работу, издал книгу «Георгиевские кавалеры-азербайджанцы» ( Москва, 2005 г.), в 2007 г. стал автором такого солидного труда, как «Золотое оружие с надписью «За храбрость» (Списки кавалеров 1788 – 1913 гг.). Он также автор нескольких монографий и многочисленных статей по генеалогической историографии Азербайджана и Дагестана и заслужил признание в исследовательском сообществе.
Я поинтересовался у него источником происхождения фотографии.
Эльдар Исмаилов рассказал о том, как в поисках портрета Георгиевского кавалера Новрузова Теймур-бека он вышел на альбом Георгиевских кавалеров, хранящийся в ГАРФе. Но фото Т. Новрузова, разыскивая которого он перебрал уйму источников, в этом альбоме не оказалось. Однако он встретил в нем известных исторических личностей и, в частности, вышеупомянутых Тарковских, портреты которых и выставил в Интернете.
Таким образом я оказался в архиве, где и нашёл интересующий меня документ.
Альбом был невелик. Размером 25 х 20. Левая верхняя сторона титульной обложки украшена Георгиевской лентой и прикрепленным к ней орденом. В центре на русском озаглавлено: «Кавалеры ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия и Георгиевского оружия».
В альбоме около двухсот страниц. Страницы хорошо сохранившегося издания 1935 г. сделаны из добротной глянцевой бумаги.
Издание «Общества кавалеров…» осуществлено в типографии «Державной Маркарицы», г. Белград.
И в этой связи небольшая ремарка о самом «Обществе…».
«Общество кавалеров ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия и Георгиевского оружия» со своей штаб-квартирой с 1921 по 1935 гг. располагалось в живописном уголке Европы, небольшом сербском городке Панчево, находящемся недалеко от бывшей столицы Югославии г. Белграда.
Таким образом, ставший достоянием истории альбом, о чем свидетельствуют документы деятельности «Общества…», был издан в последний год существования организации. Его бессменным председателем являлся генерал-майор А.А. Шпаковский.
«Общество…» занималось учетом Георгиевских кавалеров, оказанием материальной помощи нуждающимся членам.
В нашу страну альбом с делами «Общества…» попал после Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в составе РЗИА (Российский зарубежный исторический архив, или как он еще именуется «Пражский архив») в 1946 г.
В ГАРФе (Гос. Архив РФ – быв. Окт. революции), что отражено в Путеводителе (т. 4 по истории белого движения и эмиграции), его дела сосредоточены в отдельном фонде: Р-7001, оп. 1.
Но ни в архивном каталоге, ни в уже вводимой в архиве электронной базе данных, ни в описи дел фонда Р-7001 упомянутого Путеводителя имя Тарковского не упоминалось и установить его, а это касается и остальных персоналий в альбоме, можно было бы лишь при полном ознакомлении с делами «Общества кавалеров…» или же выборочно заказать значащийся в описи отдельным делом сам альбом и лишь при фактическом ознакомлении с ним получить искомый результат.
В поиске Э. Исмаилова результат оказался отрицательным, в нашем случае – положительным.
Поэтому, отмечая важность ценных находок, выставленных им в Интернете, мы благодарим его за ссылку на конкретный источник, облегчившую нашу работу.
Альбом состоит из 3 разделов.
1 раздел – с 1 по 92 страницу содержит иллюстрации – фотографии Российского императора, особ императорских и королевских фамилий Европы, генералитета и избранные портреты офицеров.
2 раздел – с 93 по 170 страницу содержит описание (в соответствии с Высочайшим приказом) подвигов тех, чьи фотографии находятся в 1 разделе.
3 раздел – со 172 по 191 страницу – общий перечень кавалеров орденов и Георгиевского оружия по войсковым частям и соединениям.
Просмотрев альбом, мы можем отметить, что достойным украшением 1 раздела за № 540 является портрет Нух-бека Тарковского, а описание его подвига – на стр. 127 второго раздела.
Использованный в альбоме фотопортрет Н. Тарковского изображает его статную фигуру в форме ротмистра 2-го Дагестанского конного полка «Дикой дивизии», т.е. в звании, в котором он и был согласно Высочайшему приказу удостоен этой награды 10 сентября 1915 г.
Но мы акцентируем на этом внимание лишь по той причине, что в аннотации под портретом сообщается «полковник». Кажущаяся неувязка, однако, не противоречит истине, поскольку он действительно получил, но позже, это звание.
В завершение хотелось отметить и такую особенность альбома.
Как известно, фактически награжденных Георгиевским крестом и Георгиевским оружием даже не сотни и тысячи. Так что альбом в этом смысле не справочник исчерпывающего характера, скорее, выборочное издание.
К примеру, из дагестанцев этой высокой награды были удостоены очень многие, но только Нух-бек Тарковский (а в самом альбоме кавказцев вообще единицы) и его два знаменитых сородича были включены в 1 раздел.
Между тем в списочном составе 3 раздела мы встречаем много знакомых фамилий: Пиралов, М. Джафаров, Г. Пацхверов, Х.-М. Арацхан и мн. др., а имя небезызвестного Р. Каитбекова в альбоме вообще отсутствует.
