Эта статья мной подготовлена для одного из зарубежных изданий. Но я не рискнул бы сказать, что жизнь и судьба этого замечательного человека нашей истории достаточно полно изучены и освещены в отечественных изданиях. Поэтому предлагаю ее вниманию наших читателей, интересующихся политической историей ХХ века России, Дагестана и всего Кавказа.
Князь Рашид-хан Капланов был одним из первых демократических лидеров Дагестана и Северного Кавказа начала XX века. Он принадлежал к той плеяде дагестанских (кумыкских) политических деятелей, о которых во французской энциклопедии «Ларусс» (1993, т. 14) сказано: «В самом начале XX века кумыки выдвинули из своей среды на историческую арену политической и культурной жизни ряд интеллектуалов нового поколения, сыгравших в истории русских революций на Кавказе и в борьбе за его национальную независимость исключительно важнейшую роль». Как общественно-политический и государственный деятель, Рашид-хан Капланов действовал в кавказском общерегиональном масштабе и известен как в истории Дагестана, Северного Кавказа, так и Азербайджана.
На фотографии: в центре князь Забит Капланов; сын Рашид-хан — студент университета Сорбонна в Париже, дочь — Нажабат, была замужем за генерал-майором, кн. Т. Дж. Бековичем-Черкасским (с. Бековичи или Бекиш-юрт Терской области). Фотография из семейного архива старшей дочери Рашид-хана Капланова — Фатьмы (Германия). По всей вероятности сделана в Париже.
Рашид-хан Забитоглу Капланов родился 12 августа 1885 года в сел. Аксай Хасавюртовского округа Терской области1 в кумыкской аристократической семье, корни которой всходят к шаухалам Тарковским2.
Отец Рашид-хана был офицером, кумыкским князем и богатым землевладельцем. Из имеющихся послужных списков следует, что кн. Капланов Забит (в архивных документах ошибочно указывается в искаженной форме – Завит), сын Каплан-аджи Капланова (ок. 1838-1914), был отставным штабс-капитаном из 80-го пехотного Кабардинского полка, состоял в кавалерии Кумыкского округа (1870 г.), кавалер орденов св. Станислава 3-й ст. (1869) и св. Анны 3-й ст. (1879), позднее – и.д. начальника 3-го участка Хасавюртовского округа Терской области, депутат Мирового посреднического суда по освобождению от зависимости рабов в Кумыкском округе (1863-1866 гг.)3.
После блестящего окончания Владикавказской гимназии в 1905 году отец отправил его в Париж в Сорбонну – самое престижное в те времена высшее учебное заведение Европы – на юридический факультет. Был полиглотом, владевшим минимум восемью языками: русским, французским, турецким, английским, немецким, арабским, кумыкским и азербайджанским4.
В эти годы, по всей вероятности, под влиянием своего старшего сородича Джелал-Эд-Дина Коркмасова, также учившегося в Сорбонне, втянулся в студенческое революционное движение.
В 1909 году по протекции своего родственника, известного историка, общественного деятеля и публициста, одного из лидеров младотурок Ахмед-Саиба Каплана5 перебрался в Стамбул, где был определен на службу в Комиссию по реформе законодательства при Министерстве юстиции Османской империи, одновременно преподавал государственное право в школе судей, в школе политических наук – конституционное право. Сотрудничает также с издаваемой здесь его другом Дж. Коркмасовым газетой «Стамбульские новости», пишет специальные репортажи «о происходящем в турецком Меджлисе, где он, как член Комиссии по реформе законодательства, принимал участие»6. В Стамбуле у Рашид-хана рождается дочь Фатьма, и вскоре он с женой Ольгой и дочкой (младенцем) возвращаются на родину «к отцу во Владикавказ»7, и здесь в 1915 году у него появился второй ребенок – сын Мурад (в будущем ученый, работавший с С. Королевым и внесший неоценимый вклад в развитие космической связи страны, лауреат нескольких государственных премий СССР). До 1917 года семья Каплановых живет во Владикавказе – административном центре Терской области, здесь же он служит помощником присяжного поверенного.
Фотография Р. Капланова периода учёбы во Владикавказской гимназии
Революция 1917 года и национально-государственное строительство на Северном Кавказе Февральскую революцию Рашид-хан встретил с присущим ему революционным энтузиазмом и задором, окунувшись с головой в самую гущу событий. И не приходится удивляться тому, что Рашид-хан Капланов стал одним из архитекторов, создателей и руководителей Союза горских народов, представляя в этом союзе кумыков и соседние народности Дагестана. Этот союз был создан демократически настроенной горской интеллигенцией на волне революции. Позже он трансформировался в просуществовавшую почти год (можно сказать, год, равный в истории Северного Кавказа и его народов целому веку8) Горскую Демократическую Республику (ГДР), т.е. в Горскую республику.
Часы же новейшей истории «объединенных горцев» Северного Кавказа были запущены 4 мая 1917 года во Владикавказе на Первом горском съезде – собрании представителей народов Северного Кавказа и Закавказья9. В члены президиума съезда был избран и Р. Капланов, бывший комиссаром Временного правительства в Кумыкском (Хасавюртовском) округе Терской области.
По первому пункту повестки дня съезда от группы инициаторов созыва Первого Горского съезда с докладом «Об организации Союза объединенных горцев» выступил князь Рашид-хан Капланов10.
Из доклада Рашид-хана Капланова: «Наступило время переоценки всех ценностей. Ясно, что теперь все, кто имеет силы подняться на уровень государственного строительства, должны немедленно мобилизовать свои силы…
Каковы же основные цели нашего Союза? Прежде всего – цель чисто оборонительная. Мы говорим: кто задевает одного из нас, тот задевает всех, и в этом – покушение на наши права, мы этого не допустим. Но сохранение существующего порядка нас не удовлетворяет. Мы должны добиться удовлетворения наших требований в реальных формах. В этом смысле наш Союз наступательный. Это не значит, что мы кому-то угрожаем, отнюдь нет, мы хотим только добиваться осуществления наших общих требований.
… Каждое племя сохраняет полную возможность внутреннего самоопределения. Союз в этом отношении хочет только обеспечить каждому племени возможности достижения его жизненных задач».
Князь Капланов представил съезду проект Конституции Союза объединенных горцев, который был утвержден 20 мая.
Согласно этой Конституции предполагалось сформировать не простую общественно-политическую организацию, а представительный форум полномочных делегатов от всех северокавказских народов. Этот форум имел весьма широкий спектр задач. Он представлял и защищал интересы горцев на региональном и государственном уровнях, координировал работу местных органов самоуправления – гражданских и национальных комитетов, а также занимался формированием будущей Горской автономии в составе Российской Федеративной Республики11.
Высшим распорядительным органом горских народов становился Съезд делегатов. Делегаты избирались путем всеобщего, прямого, равного и тайного голосования от каждого из народов из расчета один депутат от 20 тыс. человек. Съезд осуществлял высший надзор за союзным управлением, избирал союзное руководство, определял «меры внутренней безопасности для поддержания спокойствия и порядка». Делегатам принадлежало право выносить окончательные решения по всем возникающим внутри союза вопросам.
Исполнительным органом горского самоуправления, первым «Горским правительством» стал Центральный Комитет Союза объединенных горцев. Он управлял союзными делами, защищал интересы горских народов, следил за соблюдением союзной Конституции и постановлений Съезда, а также принимал меры, «необходимые, чтобы заставить соблюдать их». ЦК осуществлял «надзор за деятельностью должностных лиц». Все горские организации должны были согласовывать свою деятельность с ЦК.
Органами Союза объединенных горцев на местах объявлялись Дагестанский областной исполнительный комитет, горская фракция Терского областного исполнительного комитета, Кубанский областной горский комитет, а также все народные, окружные и городские комитеты на территории Союза объединенных горцев.
Фактически речь шла не о создании какой-то одной организации, а о формировании целой системы объединенного общегорского самоуправления.
Основные политические ориентиры союза были определены в Политической платформе-программе, которую принял Первый Горский съезд.
Целью создания Союза объединенных горцев провозглашались «обеспечение мирного сожительства всех народов Кавказа и России, сплочение горцев Кавказа для защиты и упрочения завоеванных революцией свобод, проведения в жизнь демократических начал и защиты общих для всех горских племен политических, социальных и культурно-национальных интересов».
Полковник, кн. Ирбай-хан Капланов
Первоочередными задачами союза были названы укрепление демократических свобод, борьба с реакцией и анархией, а также объединение сил «в одну могучую организацию». Союз должен был поддерживать Временное правительство, готовить население Северного Кавказа к выборам в Учредительное собрание, проводить реформы местного управления.
Но при этом главной политической задачей Союза объединенных горцев являлось содействие установлению в России федеративного строя и создание Горской автономии с широкими правами национального самоуправления.
Из Политической платформы-программы Союза объединенных горцев: «Местные нужды могут быть правильно разрешены только самим местным населением. Только устройство на началах федерации даст прочную, вечную связь и целостность всему государству, т.е., с одной стороны, оно не нарушает целости государства, а с другой стороны – не будет гнета целого над отдельными его частями и проистекающих вследствие этого центробежных течений, и население, ведая свои местные нужды и достигнув тем лучших условий для проведения в жизнь начал свобод и для культурного самоопределения, будет больше дорожить и целым государством»12.
В Союз горцев Кавказа на первых порах вошли Кабарда, Осетия, Ингушетия, Черкесия, Карачай, Кумыкия и Дагестан. По замыслу его создателей, Горская республика должна была распространять свою государственную власть «и на караногайский участок Терской области, а также территории ногайцев и туркмен Ставропольской губернии…»13. Примыкала к этому Союзу и Абхазия в лице своих либеральных представителей.
Позже, 20 сентября (3 октября) 1917 года, ЦК Союза горцев созвал во Владикавказе Второй съезд горцев Кавказа, на котором ЦК Союза горцев объявил себя полномочным правительством.
Р. Капланов был назначен министром внутренних дел и одновременно и. о. председателя Совета министров Горского правительства. Р. Капланов тогда же в своей телеграмме, адресованной Закавказскому мусульманскому комитету, сообщал: «ЦК Союза объединенных горцев Кавказа провозгласил автономию Горского Союза и объявил себя Временным Правительством последнего… Горское правительство твердо надеется, что провозглашение Автономии… будет способствовать дальнейшему упрочению дружественных связей с братским Азербайджаном, а также и торжеству общих для всех членов Кавказского мусульманского союза…»14.
Он же выступил в декабре 1917 года одним из организаторов Терско-Дагестанского правительства, совещания представителей ЦК Союза объединенных горцев Кавказа, Войскового правительства Терского казачества, Союза городов Терско-Дагестанского края и занял пост Председателя Совета Правительства, Главноуправляющего внешних сношений.
Кабинет министров Азербайджанской Республики IV правительственного состава. Cлева направо сидят: А. Сафикурдский, А. Кардашев, С. Мехмандаров, Н. Усуббеков, М.Ю. Джафаров, А. Гасанов и А.Н. Достакян; стоят: X. Амаспюр, Р.З. Капланов, А. Аминов, М. Дж. Гаджинский, В.В. Кленовский, Н. Нариманбеков
После разгона этого правительства Р. Капланов был вынужден оставить Владикавказ и уехать в Кумыкский (позже переименован в Хасавюртовский округ). С января 1918 по ноябрь 1918 гг. жил в различных аулах округа, пытаясь организовать власть хотя бы на местном уровне. Первым делом Р. Капланову для защиты завоеваний революции пришлось заниматься собиранием «оборонительного кулака» кумыков. Из недавно обнародованных учеными архивных документов известно, что еще в ноябре 1917 года во Владикавказе братом Рашид-хана – полковником, князем И. Каплановым «был сформирован «кумыцкий конный полк», который с конца 1917 года по апрель 1918 года дислоцировался в Хасавюрте15. Командиром эскадрона в этом полку служил литовский татарин Ахматович. Он свидетельствует: «В апреле м[еся]це 1918 г. началась война между ауловскими чеченцами16 и кумыками, в которой принимал участие и я, в результате этой же войны кумыки были выгнаны из г. Хасавюрта, и город был сожжен. После разгрома Кумыцкого конного полка я поехал с большинством солдат, в том числе и с командиром полка Каплановым, в аул Аксай Кумыцкой области, где организовал кумыцкий отряд в составе примерно 40 человек, которых обучал пулеметному делу для дальнейшей борьбы против красных…»17.
Подчеркнем, что вину за разгром, разграбление и сожжение Хасавюрта арестованный полковник М. Джафаров18 (в своих показаниях ВЧК) попытался возложить на кн. Р. Капланова («самого культурного человека в Дагестане») и обелить Узун-хаджи Салтынского, действительного организатора разграбления. Однако, как удалось установить на основе изучения многочисленных свидетельств очевидцев и участников этой Хасавюртовской трагедии, Р. Капланов не имел к ней отношения19.
Напротив, как видно из материалов Литовского особого архива, на страже Хасавюрта стоял Кумыкский конный полк, которым командовал брат Рашид-хана, полковник И. Капланов20. Вот как описывает эти события житель Хасавюрта, беженец А. Михалёв спустя три недели на страницах газеты «Известия Кизлярского Совдепа»: «…С числа 12 марта с Хасавюртом было прервано железнодорожное сообщение. На Петровск ходил всего один паровоз. С этого же времени слобода была обложена чеченцами так, что выбраться никуда было нельзя. Со стороны кумыков в это время отношение (к населению города. – Ред.) было самое благожелательное, и охрана слободы находилась в руках Кумыкского Запасного полка под командованием князя Капланова»21.
Примечателен такой факт, относящийся к данному периоду его деятельности и его отношению к устроенному дашнако-бичераховцами в марте 1918 года геноциду тюрко-мусульманского населения в Баку и северных округах Азербайджана. Рашид-хан Капланов совместно с Нух-беком Тарковским и другими кумыкскими князьями (кн. Уцмиевы-Аксайские и Уцмиевы-Кайтагские) собрали в Хасавюрте экстренный съезд сельских общин для обсуждения вопроса об оказании действенной помощи своим единоверным братьям в Баку22. Отметим, что кумыкские шаухалы и некоторые князья с давних времен (как свидетельствует история) находились в родстве с ханами дербентскими, кубинскими, карабахскими, шекинскими и в необходимых случаях выступали сообща, проявляя солидарность, приходили на помощь друг к другу, когда та или другая сторона нуждалась в защите. И в данном случае они также проявили тюрко-мусульманскую солидарность23.
В сложной военно-политической обстановке ЦК Союза объединенных горцев Северного Кавказа 11 мая 1918 года провозгласил независимость Горской республики и отделение ее от России24. В это время проходило первое заседание Батумской мирной конференции с целью заключения договора мира и дружбы между Германией, Османской империей, закавказскими республиками и Союзом горских народов Кавказа и Дагестана25.
Как известно, во втором Горском правительстве Рашид-хан Капланов занимал пост министра внутренних дел (ноябрь 1918 – март 1919 гг.). В марте 1919 года он подал в отставку, но был избран Председателем Союзного Меджлиса (парламента), прекратившего свою деятельность в мае 1919 г. вторжением Деникина.
Следует сказать, что Р. Капланов всегда был и оставался последовательным сторонником политического объединения Горской республики и АДР26. О государственнических устремлениях Р. Капланова в своих воспоминаниях генерал А.И. Деникин писал: «В поисках выхода Горский парламент (в то время его возглавлял Р. Капланов. – Ред.) стал стремиться к политическому объединению с Азербайджаном «во имя защиты религии и самобытности Дагестана».
В период оккупации Дагестана войсками генерала Деникина
Надо сказать, что отношение к генералу Деникину и действиям его армии под «лозунгом единой и неделимой России» на Северном Кавказе и в частности в Дагестане было двояким. Горское правительство было разбито на два лагеря. Одни слушали центр и мечтали об автономии Дагестана (Р. Капланов и др.), другие же усиленно звали Деникина в Дагестан (министры Н.Тарковский, Халилов, Мусалаев и др.)27. Р. Капланов оставался верен своей идее «автономизации» и в последующем. И в этом он, скорее всего, был единомышленником своего давнего и неизменного друга Джелал-Эд-Дина Коркмасова. Следует также сказать, как правильно указывает современный исследователь А. Коркмасов (внук Дж. Коркмасова), о некой синхронности действий обеих личностей в вопросе организации обороны Северного Кавказа от войск генерала Деникина28.
Не случайно генерал Деникин после несостоявшихся переговоров с Горским правительством и в частности с Р. Каплановым в апреле 1919 г. в Грозном характеризует его в следующих выражениях: «К назначенному дню я приехал в Грозный совместно с английским представителем ген. Бриггсом. Коцев не приехал. По-видимому, он считался в своей среде слишком умеренным. Горский совет командировал в Грозный трех лиц во главе с русофобом и полубольшевиком, председателем Каплановым для переговоров с командованием. Но делегация, узнав о событиях в Чечне, задержалась в ауле Шали, не решаясь проехать в Грозный. Из Шали Капланов сообщил мне в Грозный, что «никакие переговоры с отдельными племенами или селениями не имеют в глазах Горского союза никакой определенной силы»29. И далее: «Не признавая вовсе прав Горского правительства, командование в свою очередь не могло входить с ним в обсуждение участи кавказских племен. Да и дальнейшие разговоры, как оказалось, были бы совершенно бесполезными: инструкция, данная делегации на секретном заседании совета, гласила: «1) потребовать от Добровольческой армии очищения всей горской территории; 2) никакого сотрудничества с армией ген. Деникина; 3) роспуск всех мобилизованных горцев»30.
Конечно, же кн. Р. Капланов, выросший и воспитанный в традиционно русофильской семье царского офицера Забита Капланова, получивший блестящее образование в русской классической гимназии, не был, как указывает автор «Очерков русской смуты», не мог быть ни русофобом, ни еврофобом, а был всего лишь евролиберальным мыслителем и деятелем. А что касается его замечания о том, что он был «полубольшевик», то, возможно, с генералом частично можно согласиться.
Заур-бек — крайний слева в верхней шеренге. Группа азербайджанских студентов по приезде в Париж. Начало 1920 года
Идеолог «горского» возрождения Р. Капланов, возможно, не без влияния своего друга Дж. Коркмасова, в целях «обретения и сохранения «горской» государственности» считал приемлемым заиметь союзника в лице большевиков, пришедших к власти в центре и выступивших с Декларацией о правах народов России.
Вскоре горское правительство Коцева – Капланова под ударами деникинцев пало. Сам Рашид-хан был арестован в Темир-Хан-Шуре и уже находился у деникинцев в расстрельной камере. И тут помог счастливый случай: рядом оказался его родной брат – кадровый военный, полковник царской армии Ирбай-хан Капланов31, который помог своему старшему брату спастись, и он бежал в Азербайджан32. Об этом периоде своей жизни сам Р. Капланов позже писал: «В июне 1919 г. был приглашен Азербайджанским мусаватистким правительством на должность министра просвещения. В декабре того же года перешел на должность министра финансов, в которой находился до конца апреля 1920 г., т.е. установления советской власти».
Р. Капланов на службе азербайджанской демократической государственности
Следует отметить, что Рашид-хан Капланов при всей своей «русифицированности» (отец и брат его были «русскими» офицерами, верно служившими царю, а его родственник Ахмед-Саиб Каплан, тоже «русский» офицер, в конце XIX века эмигрировал в Османскую империю и впоследствии стал одним из лидеров младотурков и зачинателем движения в защиту прав порабощенных тюрко-мусульманских народов в России начала ХХ века)33 принадлежал к тем тюркским и горским интеллектуалам, которые хорошо понимали важность примера Азербайджанской Демократической Республики (АДР) для всех порабощенных народов, стремящихся после распада Российской империи к созданию и укреплению национальных государств на исконных землях своих предков. Они также хорошо понимали и то, что, если удастся в то тяжелое время отстоять независимость Азербайджанской Республики и превратить её в стабильное государство, то со временем будет достигнута возможность создания национальных государств и для других. И поэтому не приходится удивляться тому, что в Баку, где решалась судьба не только азербайджанцев, но и всех тюрко-мусульман бывшей царской России, тогда потянулись представители многих народов Российской империи. В их ряду, с честью и достоинством служивших Азербайджанской Республике, оказался и кумыкский князь, интеллектуал из рода шаухалов Тарковских Рашид-хан Капланов, получивший блестящее юридическое образование в одном из старейших и престижнейших европейских университетов в Париже – Сорбонне.
Основным мотивом его прибытия, вернее приглашения в Азербайджан, было желание участвовать в строительстве новой национальной государственности, которая остро нуждалась в наличии хорошо подготовленных кадров со знанием языка и традиций страны. По прибытии в Баку он сразу же окунулся в самую гущу общественно-политических событий и решение национально-государственных проблем молодой Азербайджанской Республики, вступил в близкую по своим программным установкам к «Мусавату» партию «Эхрар» («Либерал») и наряду с А. Эфенди-заде и А. Кардашевым стал ее лидером. Партия эта в азербайджанском парламенте (меджлисе) была представлена отдельной фракцией. Она безоговорочно поддерживала независимость Азербайджанской Республики34.
В апреле 1919 г. Р. Капланову предложили пост министра просвещения и вероисповеданий в 4-м Правительстве АДР, возглавляемом Н.Усуббековым. Этот период деятельности Р. Капланова в Азербайджане следует считать самым плодотворным35. Достаточно упомянуть два факта: открытие Бакинского университета и отправка 100 азербайджанских студентов в университеты России, Турции и Западной Европы приходятся на период, когда просвещением республики ведал Рашид-хан Капланов36. Более подробно остановимся на первом. Открытие одного из первых высших учебных заведений проходило в бурных дискуссиях как в обществе, так и в Азербайджанском парламенте. За его открытие решительно выступали «мусаватисты» во главе с их лидером М.Э. Расулзаде, премьер-министр правительства Ф.Х. Хойский, его преемник Н. Усуббеков, министр просвещения Рашид-хан Капланов и др37.
19 июня в газете «Азербайджан» был опубликован проект закона об учреждении в г. Баку государственного университета. При его обсуждении мнения разделились. К примеру, против открытия университета выступил Союз мусульманской трудовой интеллигенции, мотивируя тем, что обучение в нем будет вестись на русском языке и университет станет русификаторским центром, поддерживающим идею великодержавной единой и неделимой России. Эти опасения не были лишены оснований. От азербайджанской общественности не укрылся тот факт, что генерал А. Деникин предлагал «тонущему»
Закавказскому университету в Тифлисе 2,5 млн рублей. В этом жесте Деникина она увидела стремление сохранить русскоязычный университет в качестве форпоста старой отживающей России38.
21 августа 1919 года законопроект обсуждался в Азербайджанском парламенте. Выступая на этом заседании, министр просвещения Рашид-хан Капланов сказал, что правительство исходит исключительно из точки зрения интересов молодой азербайджанской государственности и тюркской национальной культуры. В заключение он высказал пожелание: «Мы, мусульмане, из уважения к святости места оставляем при входе в мечеть свою обувь. Я очень хотел бы, чтобы и к университету у нас было такое отношение, чтобы мы относились к нему, как к храму, и, думая о нём, отбросили совершенно в сторону всякие другие соображения, кроме тех, которые клонятся к созданию настоящего научного учреждения, ибо только при этом условии мы можем рассчитывать на осуществление всех тех надежд, которые возлагали на университет»39.
1 сентября 1919 года азербайджанский парламент принял Закон об учреждении в Баку государственного университета. Этот важный государственный документ предусматривал открытие четырех факультетов – историко-филологического с восточным отделением, физико-математического, юридического и медицинского. Однако в тех условиях оказалось возможным открыть лишь два факультета – медицинский и историко-филологический. Достоин внимания и тот факт, что М.Э. Расулзаде и Рашид-хан Капланов стали здесь преподавать историю Османской (турецкой) литературы40. По некоторым сведениям, Р. Капланову была предложена должность ректора Бакинского университета, но он отказался41.
Многие годы эта дата считалась днем учреждения Бакинского государственного университета. Но в этот день депутаты также обсудили и приняли постановление по еще одному важному вопросу — о направлении в ведущие вузы, в основном западные, 100 молодых азербайджанцев для получения образования за государственный счет42. Отбором лиц занималось Министерство народного просвещения. В списке лиц, направляемых на учебу в Европу, значится 81 имя: 11 человек едут в Англию, 23 — в Италию, 47 — во Францию. При этом уточняется, что трое будут обучаться за свой счет (1 — в Англии, 2 — во Франции). Еще 9 человек направлялись на учебу в Турцию. А 13 человек предполагалось отправить в Россию. В их числе значится и один кумык: выпускник Тифлисского кадетского корпуса Заур-бек Дагиров (1901-1957), сын полковника 78-го пехотного Навагинского генерала Котляревского полка Юсуф-бека Дагир-оглы, который впоследствии получил блестящее образование в Париже, оперный певец, артист Московского театра оперетты и его же директор43.
Таким образом, можно сказать, что в сентябре 1919 года в жизни азербайджанского народа произошло событие, имеющее не только культурное, но и политическое значение, – был открыт Бакинский университет, заложивший основы высшего образования в республике. Его открытие было исторической заслугой Азербайджанской Республики и передовой общественности в лице М.Э. Расулзаде, Ф.Х. Хойского, Н. Усуббекова, Р. Капланова и других. Бакинский университет впоследствии сыграл значительную роль в деле подготовки специалистов, научных кадров и для Дагестана.
С декабря 1919 г. по апрель 1920 г. министром финансов в 5-м Правительстве АДР был Р. Капланов (министр финансов Рашид-хан Капланов (Офицерская, 4, тел.: сл. 55-89, кв. 50-26).)45. В этой связи примечателен такой факт: на национальной валюте Азербайджана (АДР) манате стоят подписи премьер-министра АДР Насиб Бея Юсуфбейли и министра финансов Р. Капланова46. Рашид-хан Забитович Капланов вначале вошел в состав данного кабинета министров в качестве министра торговли, промышленности и продовольствия. В должности министра финансов Капланов находился вплоть до второй половины апреля 1920 года. Следует отметить, что Правительство АДР в этот период оказывает огромную помощь и содействие руководству повстанческого антиденикинского движения Дагестана (Д. Коркмасов, А.-Г. Акушинский и др.).
Победа большевистской власти в Азербайджане: арест и дальнейшая судьба Р. Капланова
После занятия частями XI Красной Армии Баку и тотчас после установления Советской власти начались преследования «классовых врагов», приверженцев старого режима и интеллигентов. Члены Правительства АДР, в т.ч. и Р. Капланов, были арестованы ЧК (его арестовали 11 мая 1920 г.). Однако (заметим) уже 21 июня по ходатайству старого друга своего Д. Коркмасова, поддержанному Орджоникидзе, Наримановым, Нанейшвили, 18 июня 1920 г. Капланов был освобожден и выехал в Темир-Хан-Шуру, где находился до октября, после чего согласно постановлению коллегии Даг. ГЧК от 12 октября 1920 г. отбыл в Москву в распоряжение Президиума ВЧК. И согласно принятому решению ему было предоставлено право повсеместного проживания, кроме Кавказа. Он остался в Москве и в дальнейшем на Кавказ не возвращался.
С 1920 г. Р. Капланов с семьей жил и работал Москве, преподавал в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ)47, действовавшем в Москве с 1921 по 1938 гг., где преподавателями были известные ученые и деятели советского государства А. В. Луначарский, Л. Б. Красин, М. Н. Покровский, А. А. Губер, И. М. Рейснер, Б. З. Шумяцкий, М.-С. Султан-Галиев и другие. Здесь Р. Капланов читал лекции по истории Турции (Средние века и Новое время); им специально для слушателей университета были подготовлены книги и пособия48. Его перу принадлежит также рукописная работа солидного объёма под названием «История Османской империи и древних тюрок» (М. 1924), хранящаяся ныне в рукописном фонде РГБ49. Кроме того, он работал юрисконсультом при постоянном представительстве уполномоченного Узбекторга и акционерного общества «ТуркШёлк», одновременно имел адвокатскую практику.
Слушателями-студентами Рашид-хана Каплана (Капланова) в разное время были будущий китайский политик и реформатор, деятель Коммунистической партии Китая Дэн Сяопин (учился в 1926 г.), турецкий поэт Назым Хикмет (учился в 1922 г.), будущий первый президент Северного Вьетнама Хо Ши Мин (учился в 1924 г.), японский коммунист, деятель Коминтерна Сэн Катаяма и др. Здесь в те годы учились почти представители всех национальностей страны. Уже в 1922 г. в университете значилось более 930 слушателей. Это были азербайджанцы, кумыки, аварцы, лезгины, балкарцы, кабардинцы, карачаевцы, ингуши, чеченцы и представители многих других народов страны.
Живя и работая в Москве, Р. Капланов не порывал связей с Дагестаном, живо интересовался ходом там национально-государственного строительства, оказывал поддержку и протекцию своим землякам-студентам и молодым начинающим ученым. Так, по его и Дж. Коркмасова, очевидно, рекомендации, в журнале «Революционный Восток» (№5, 1935) была опубликована статья молодого талантливого кумыкского историка А. Тамая «Материлы к истории феодализма в Дагестане».
Рашид-хан Капланов глубоко переживал, что не может полностью окунуться в ту работу, которую проводил в Дагестане его друг и соратник, председатель Совнаркома Дагестана Джелал Коркмасов. В одном из своих писем он признавался ему:
«Ты знаешь, что моя работа не вполне меня удовлетворяет, так как у меня нет сознания, что делаю полезное и значительное дело, под каковым я по личным моим склонностям подразумеваю работу в области научной или общественной. Мне кажется, что мысль, на которую натолкнули меня присланные тобой книги, может дать мне известное удовлетворение в указанном выше смысле». И далее: «Язык Маная (Алибекова) и Магомеда-Эфенди (Османова) мне чрезвычайно понравился, главным образом, по тем возможностям развития кумыкского языка, которые он предполагает. Он достаточно гибок, но, разумеется, совершенно не приспособлен к передаче сложных понятий, предполагаемых современным культурным развитием. Предстоит большая работа по направлению дальнейшей эволюции в желательном направлении. Не знаю, что Вами сделано и делается в этом смысле. Но мне кажется, что благодаря моему знанию языков и некоторому чувству меры, которое я в себе осмеливаюсь подозревать, я мог бы принять участие в этой работе. Больше всего, я полагаю, нужно опасаться бессистемного и жадного стремления обогащать язык не хватающими ему выражениями, которые могут превратить его в нечто подобное русскому языку в первые 10-летия Петровской реформы и тем самым отбить охоту им заниматься и его изучать. Вот против этой последней опасности я и хотел бы бороться, содействуя новым выражениям, составляя ее другие самостоятельные или переводные работы на кумыкский язык»50.
Письмо это датировано 1927 годом и написано через год после I Тюркологического съезда, как раз в самый разгар дискуссии в Дагестане и общей политики в СССР по переходу тюрко-мусульманских народов на новый алфавит. Коркмасов в это время является председателем СНК ДССР, членом ЦИК и ВЦИК Союза СССР, зам. Председателя Всесоюзного ВЦКНА при Президиуме ЦИК и председателем его дагестанского отделения. В 1927 г. Коркмасов делает расширенный доклад по вопросу письменности и языка и выдвигает абсолютно демократическую по форме и содержанию, отвечающую дагестанской социолингвистической действительности свою теорию «трех языков». Можно быть уверенным в том, что если бы республике тогда удалось последовательно реализовать эту теорию на практике, то сегодня мы имели бы свой единый национально-государственный язык и были бы освобождены от необходимости вновь и вновь ломать голову над вопросом «как нам обустроить в Дагестане национально-языковую жизнь»51.
Таким образом, видно, что письмо это наглядно демонстрирует национально-патриотические устремления Р. Капланова, высокообразованного человека, подлинного интеллигента и патриота своего народа, вынужденного жить и работать на обочине магистральной линии общественной модернизации своей родины и преисполненного сознанием помочь, внести свою лепту в общее дело возрождения Родины и нации.
Рашид-хан Капланов и его семья – под молохом сталинских репрессий
В 1930 году, ознаменовавшемся началом губительной коллективизации, чудовищной волны извращений в религиозном вопросе и, как чаще водилось в те времена, по доносу «доброжелателя», видевшего в «князе» чуждый социальный элемент, он вновь был арестован, и все за ту же пресловутую «контрреволюционную деятельность на Кавказе в 1917-1920 гг.» И опять, несмотря на своё высокое положение, в дело вмешался и спас Капланова его старый и верный друг Джелал Коркмасов. Уголовное дело было прекращено, и Капланов вышел из Бутырской тюрьмы52.
С 1931 г. он сотрудничал по правовым вопросам во Всесоюзном центральном комитете НА СССР (до 1931 г. назывался ВЦК НТА — Всесоюзный центральный комитет нового тюркского алфавита).
Время шло, в обществе становилось хуже и хуже. Рашид-хан, конечно же, чувствовал и понимал, что в условиях разнузданной борьбы с т.н. «классовыми врагами», социально чуждыми элементами его и впредь не оставят в покое и он будет вновь арестован. Тревожные вести до него доходили и из Дагестана, где на пленумах Дагестанского обкома партии начинали склонять имя «врага народа» «князя Капланова, поддерживаемого Астемировым и Коркмасовым»53. И вот наступил 1937 год – год массового сталинского террора.
В 1937 году после ареста Джелала Коркмасова Рашид-хан понял, что скоро придут и за ним; приготовил небольшой французский чемодан с адвокатским «обмундированием» – накрахмаленной манишкой и т.п. Он был адвокатом и прекрасным оратором — очевидно, собирался сам выступить в свою защиту, ещё не зная, что ждёт теперь заключенного в сталинских застенках, какие там манишки… какие адвокаты…54
Р. Капланов был арестован 8 октября 1937 г., содержался в Бутырской, а затем в Лефортовской тюрьме. 10 декабря 1937 г. ВКВС СССР по ст. 58-1а, 8, 11 УК РСФСР (активное участие в контрреволюционном движении и антисоветской националистической террористической организации) приговорен к ВМН. Заседание суда, состоявшееся 10 декабря 1937 года, «длилось» 15 минут. Как оказалось, этого было достаточно, чтобы решить судьбу человека. От последнего слова Капланов отказался: теперь он имел достаточно полное представление об этой сталинской «законности», осуществляемой посредством «теоретической дубинки» Вышинского, где все доказательства подменялись дешевой риторикой и демагогическим пафосом. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Место захоронения – Московская обл., Коммунарка. Реабилитирован Прокуратурой СССР 29 апреля 1991 г.55.
Вскоре после ареста Рашид-хана были арестованы его жена и сын; практически одновременно, но со свойственным этой социальной системе иезуитством56. Ночью, когда пришли за Мурадом, его не было дома, мать ждала возвращения сына с выпускного бала по поводу отличного окончания Московского электрофизического института57.
Когда Мурад пришёл, «дожидавшиеся» тут же увели его, а за ним и мать – Ольгу Ефимовну… «Как сын врага народа» Мурад был приговорен к 10 годам лагерей, а мать – к тому же сроку в лагерной ссылке в необжитой казахской степи. Мурад отсидел в концлагере где-то под Воркутой 5 лет и дошел до полного истощения. Сестра Фатьма, посетившая его, была потрясена тем, что он (этот красавец выше 180 см ростом) вышел к ней… на четвереньках (ходить он уже не мог).В разгар войны, в 1943 г., из-за нехватки специалистов было принято решение о мобилизации связистов-заключенных.
Это и спасло Мураду жизнь.Правда, сначала его направили в штрафбат, чтобы он кровью искупил свою «вину». И здесь судьба благоволила к нему. Он мужественно прошел по дорогам войны, остался жив и, демобилизовавшись, получил блестящие характеристики как человек и солдат, пользовавшийся большим авторитетом не только у рядовых, но и у офицеров.
Достойно перенесла ад ГУЛАГа и жена Рашид-хана Ольга Аршон-Капланова. В ссылке она находилась в ужасных условиях, но не пала духом, а организовала детскую туберкулезную больницу и стала ее главным врачом. Больных детей она, некогда студентка медфака Сорбонны, присягнувшая на клятве Гиппократа, разыскивала, разъезжая в открытой повозке по заснеженной степи, часто преследуемой стаей голодных волков, которых отпугивала, без конца зажигая лучины.
Больных детей было много, в основном таких же ссыльных, как и она. Вероятно, именно забота о них и помогла ей заглушить нечеловеческую душевную боль за своих детей и за любимого мужа, о судьбе которых она долгое время ничего не знала.
Она так привязалась к больным и коллегам, что даже по истечении десятилетнего срока ссылки еще несколько лет оставалась там и возвратилась в Москву лишь после второго инфаркта. Здесь, в Москве, находясь уже в преклонном возрасте (около 65 лет), она начала снова работать, но уже по своей основной специальности – гинекологии, и работала ещё около десяти лет58.
Судьба не пощадила и семью дочери Рашид-Хана и Ольги Каплановых. После ареста отца, матери и брата Фатьма Рашидовна перенесла еще одну катастрофу – был арестован ее муж Исай Семенович Окунев (отец Галины Окуневой-Каплановой), талантливый руководитель и инженер59.
В то время в 26-летнем возрасте он уже руководил отделением из 6000 рабочих на первом подшипниковом заводе (1-й ГПЗ). Комната, где жили Фатьма с мужем, так же, как и комната уже арестованных родителей и брата, была опечатана. Она оказалась на улице, беременная, без средств к существованию…
… В дальнем зарубежье – США и Франции – в забытых могилах покоится прах младшего брата Рашид-хана – полковника кн. Ирба
бике, разделившей после революции горькую судьбу своего мужа, последнего правителя Кабарды, генерал-майора, князя Темирболата Бековича-Черкасского.
* * *
Аналитическим взглядом окидывая вехи судьбы Р. Капланова и его соратников в Горской и Азербайджанской республиках, мы видим, что слишком мало времени было отпущено им, первым тюрко-мусульманским демократам Кавказа, для осуществления своих задумок и планов. Однако, несмотря на все эти обстоятельства, свою главную задачу они все же успели достойно выполнить, встав на пути большевизма и деникинщины и создав те идеалы гражданственности и свободы, которые в конце ХХ века начали вторую жизнь. Их имена с честью выдержали испытание временем, найдя достойное место в нашей истории и нашем национальном самосознании.
Камиль Алиев
1. См.: ЦГА РД, ф.р-178, оп.9. Д.3.
2. Алиев К.М. Шаухалы Тарковские. Страницы кумыкской родословной. Махачкала. 2008.С.82.
3. Алиев К.М. Кумыки в военной истории России (вторая пол.XVI – начало XX вв.). Краткий военно-исторический сборник. Махачкала.2010.С.84-85; Анатолий Воробьев. Князья Каплановы. Опыт генеалогии // Рашид Мурадович Капланов. Труды. Интервью. Воспоминания. М. 2010.С.350-355; Полный послужной список состоящего по армейской пехоте поручика князя [Завита] Капланова // РГВИА. Ф. 400. Оп. 17. Д. 12053. Лл. 7–11.
4. Галина Окунева. Семья Каплановых [Электронный ресурс] http://kumukia.ru/author?pid=4126; см.также: Рашид Мурадович Капланов. Труды. Интервью. Воспоминания. М. 2010.С.225.
5. Алиев К.М. Ахмед-Саиб Каплан. Общественно-политический деятель и интеллектуал XX века. КНКО: Вести. Вып. № 6-7. Махачкала. 2001; Новое об Ахмед-Саибе Каплане (Каплан-заде) // газета «Ёлдаш»/ «Времена» № 2018.
6. См.: Письмо А. Коркмасова автору статьи от 20.04.2018 г. (korkmass@yandex.ru).
7. Там же.
8. Тимур Музаев. Год длиною в век. К 90-летию Союза объединенных горцев //www.dosh-journal.ru/3%2817%292007/1187526205.htm.
9. Тахо-Годи А. На пути к «независимости». Махачкала. 1930; Бутаев К. Борьба горцев за революцию // Вайнахи и имперская власть: проблема Чечни и Ингушетии во внутренней политике России и СССР (начало XIX–середина XX вв.) / авт. коллектив (2011). C . 381-405.
10. Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918) и Горская Республика (1918-1920 гг.) Документы и материалы. Махачкала. 2013. С.20; Рукописный фонд Института ИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 2. Оп. 1. Д. 57. Л. 33 — 34.
11. Тимур Музаев. Год длиною в век. К 90-летию Союза объединенных горцев //www.dosh-journal.ru/3%2817%292007/1187526205.htm.
12. Цит. по: Тимур Музаев. Год длиною в век. К 90-летию Союза объединенных горцев //www.dosh-journal.ru/3%2817%292007/1187526205.htm.
13. Каспий. 17(30) декабря 1917, 327.
14. Каспий. 12 (26) декабря 1917, №272.
15. Документы по истории польско-литовских татар из архива Литвы ( Литовский особый архив, ф. К-1, оп. 58, д. 37391/3, л. 17-26. Публикация подготовлена д.ист.н. Д.Усмановой). // Эхо веков. Казань.2008.№1.
16. По всей вероятности здесь речь идет о разгроме Хасавюрта приверженцами Узун-хаджи, среди которых было немало чеченцев, , жаждущих легкой наживы (см.: Воспоминания Магомед-кади Дибирова. РФ ИИАЭ. Ф. 2 Оп. 1. Д. 146/1914. Лл. 17, 18, 22, 23).
17. Документы по истории польско-литовских татар…// Эхо веков. Казань.2008.№1.Там же.
18. Полковник Магомед Джафаров: Сборник материалов/ Отв. ред. Хаджи Мурад Доного. Махачкала: ИД «Эпоха», 2005.
19. Джамбулатов Р. Из истории города Хасавюрта. К трагедии апреля 1918 года// КНКО: Вести. Вып. № 12-14, 2006-2007, Махачкала.
20. См.выше: Документы по истории польско-литовских татар.
21. Цит. по: Джамбулатов Р. Из истории города Хасавюрта. К трагедии апреля 1918 года// КНКО: Вести. Вып. № 12-14, 2006-2007, Махачкала.
22. Даниялов Г.-А. Д. Строительство социализма в Дагестане в 1917-1937 гг. Султанбеков Р..Братская помощь в борьбе с дашнаками http://www.kaspiy.az/news.php?id=75825.
23. Султанбеков Р..Братская помощь в борьбе с дашнаками http://www.kaspiy.az/news.php?id=75825.
24. Тахо-Годи А. На путях к «независимости». Махачкала, 1930. С. 13-14; Алиева С.И. Азербайджан и народы Северного Кавказа (XVIII – начало XXI вв.). Баку. С.329330.
25. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис; 1919. С. 312-313.
26. Алиева С.И. Азербайджан и народы Северного Кавказа. (XVIII – начало XXI вв.). Баку. 2010. С.324.343.
27. ЦГА РД, Дело № 1046, Доногуев Зайнуддин Алхасович, обвиняемого по ст. 58, п.п. 10, 11 и 13 УК РСФСР, Арх. № 06129 2/9528, лл. 84-84 об.).
28. См.вышеупомянутое письмо А. Коркмасова автору данной статьи.
29. А.И. Деникин. Очерки русской смуты. Т. 4.М.1991.С.178.
30. Здесь А. Деникин цитирует «Вестник Горской республики» . 12-16 апреля 1919 года.
31. Младший брат – Ирбай-хан Капланов (1887–1948) – в 1918 году командовал кумыкским конным полком (Горская Республика); воевал в составе Белой армии против большевиков, после разгрома белых эмигрировал; умер в Америке.
32. Галина Окунева. Семья Каплановых [Электронный ресурс] http://kumukia.ru/author?pid=4126; см.также: Рашид Мурадович КАПЛАНОВ. Труды. Интервью. Воспоминания. М. 2010.С.225.
33. Алиев К.М. Ахмед-Саиб Каплан. Общественно-политический деятель и интеллектуал XX века. КНКО: Вести. Вып. № 6-7, Махачкала 2001; Новое об Ахмед-Саибе Каплане(Каплан-заде) // газета «Ёлдаш»/ «Времена» № 2018.
34. Алиева С.И. Азербайджан и народы Северного Кавказа. (XVIII – начало XXI вв.).Баку. 2010. С.324.
35. См.: Азиза Назарли. Народное образование в Азербайджанской Республике (1918-1920) . Баку.2006.150-169.
36. Гулиев В. Министр, при котором открылся университет // Зеркало : газета. — 04.12.2010.
37. Азиза Назарли. Народное образование в Азербайджанской Республике (1918-1920) . Баку.2006. С.143.
38. Атакишиев А.М. История Азербайджанского государственного университета. 1989. С. 49.
39. Газета «Азербайджан». 1919. 27-го августа
40. См.: Qaplnov R.Z.// Azerbaycan Xalq Cumhuriyeti Ensiklopedisi.C.2. Baki.C14. S.118-112.
41. Окунева Г. Семья Каплановых // Рашид Мурадович Капланов. Труды. Интервью. Воспоминания. М. 2010.С.228/
42. Гулиев В. министр, при котором открылся университет // газета «Зеркало» 04.12.2010.
43. Алиев К.М. Заур Дагир — первый оперный певец из Дагестана // газ. «Ёлдаш». 03.04.2009.
44. Азиза Назарли. Указ. работа. С.180.
45. См.: Личный состав служащих правительственных учреждений АДР https://www.ourbaku.com/index.php/
46. См.: Qaplnov R.Z.// Azerbaycan Xalq Cumhuriyeti Ensiklopedisi.C.2. Baki.C14. S.118-112.
47. Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов — жертв политического террора в советский период (1917-1991). Изд. подготовили Я. В. Васильков, М. Ю. Сорокина. СПб., 2003.
48. См.: Каплан Р.З. Конспект по истории Турции: курс лекций, читанный в 1922/1923» ак. г. М., 1923 (литогр. изд.).
49. См.: Алиев К.М. Проблема происхождении кумыков в советской идеологии и историографии // КНКО: Вести. №1(5)-2001. С.6.
50. Цит. по: Коркмасов А. Э. «Я хотел бы сознавать, что делаю полезное и значительное дело» (О письме Р. Капланова Дж. Коркмасову в Дагестан) // газета «Ёлдаш/Времена» 29.08.2008.
51. Там же.
52. Окунева (Капланова). Указанная работа.
53. Репрессии 30-х годов в Дагестане (Документы и материалы).Махачкала. 1997. С.166, 239.
54. См. Окунева (Капланова). Указ. раб.
55. Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов — жертв политического террора в советский период (1917-1991). – С.-б.:Петербургское Востоковедение. Я. В. Васильков, М. Ю. Сорокина. 2003.
56. См. Окунева (Капланова). Указ. раб.
57. Уже после войны Мурад Капланов будет доктором технических наук, профессором и принят в группу инженеров Сергея Королева и станет главным конструктором первых советских космических систем связи, дважды (1968, 1975) лауреатом Государственных премий СССР и кавалером двух орденов Трудового Красного Знамени (1963, 1973 гг.).
58. См. Окунева (Капланова). Указ. раб.
59. См. Окунева (Капланова). Указ. раб.
