Этот рассказ написан уже нашей современницей Инной Фирсовой и навеян воспоминаниями о детстве в далёком Заполярье и дружбой с мальчиком Рустамом из селения Эрпели.
Однажды в квартире номер сорок пять на четвертом этаже нашего дома появился мальчик. Я его прежде не встречала. У мальчика были светлые вьющиеся волосы и огромные, любопытные глаза. Звали его Рустам. Сейчас затрудняюсь вспомнить как, но мы подружились и он сразу же пригласил меня в гости, а я с радостью согласилась. Поинтересовалась, сколько ему лет, и он на пальцах гордо показал, что три! Рустам носил рубашки и бабочки, реже галстуки, как взрослый мужчина, и очень любил книжки! Я всё же больше любила гулять, а он слушать чтение и рассматривать картинки. Если почитать было некому, то включал проигрыватель с пластинками любимых сказок. Теперь мы вместе слушали невозможное количество раз «Сказки по телефону» и «Бременских музыкантов», а страху нагонял коварный великан Блендербор. Постепенно я начала тоже к этому тяготеть и хотелось общаться каждый день. Рустам был очень любознателен, и каждая информация им усваивалась до предела возможностей его возраста, но мне казалось всё же, что более того. После однократного прочтения текст он запоминал наизусть и потом открывал книгу и читал, не зная букв, по памяти, строчка в строчку!
Рустам жил некоторое время с мамой и папой в посёлке Полярном и в нашу пятиэтажку приехал оттуда. Я, думая о Полярном, представляла, как стоит этот маленький человечек на бесконечной снежной равнине, укутанный в шубу и шапку, повязанный толстым шарфом, и, запрокинув голову, любуется северным сиянием. Для меня в тёплом Дагестане это было что-то из области фантастики! С затаённым любопытством рассматривала я семейные фотографии, сделанные в Полярном! Там действительно маленький мальчик Рустамка был в шубе, шапке и толстом шарфе, а рядом улыбающееся лицо его мамы и папа, выглядывающий из окна машины с огромными колёсами. Снег сыпал толстыми пушистыми хлопьями, и на фото получились от него такие косые, жирные штрихи. Очень необычная картина, другая, абсолютно другая жизнь! И вот эта пропасть между моими и его ощущениями, она интересовала меня больше всего. А однажды в посёлок даже заходил белый медведь! Как раз в то время я очень любила мультик про Умку, белого медвежонка, и, впечатлившись, стала считать того мальчика, с которым Умка подружился, Рустамом.
Меня вдохновляли и очаровывали платья его мамы с прекрасным именем Эмма. Платья были оторочены натуральными мехами, и в этом был определённый шик, какая-то далёкая загадка севера. Они были похожи и на северное сияние, и на платья Снежной королевы. У нас, конечно, такие платья я никогда не видела!
Ещё на полках стояли всякие чукотские сувениры, поделки из кости моржового клыка. Я могла любоваться ими часами напролёт! Все эти фигурки тоже были свидетелями той загадочной земли – Чукотки. Мне было необычайно приятно прикасаться к ним пальцами, ощущая руки мастера, его прищуренные глаза, снежную вьюгу за пределами чума и мерцающий свет огня…
Однажды в семье пошли разговоры о скором отъезде снова на север. Мне было очень жаль расставаться с Рустамом. Из разговоров я поняла, что Рустам останется с бабушкой, поедет в селение Эрпели, высоко в горы, а родители уедут одни.
Село Эрпели населяют кумыки, значит Рустам будет говорить по-кумыкски, и я приступила к срочному изучению кумыкского языка! А тут как раз приехал дядя Рустама – Асютдин, он мне помог немного с основными словами, и я упорно зубрила их всё лето!
Осенью я пошла в третий класс.
К Рустаму приехала бабушка Дажий. Она ходила по дому и пела песню «Эрпелиге гетемен».
Я уже понимала: «Уезжаю в Эрпели!»
Мы попрощались, и они вместе уехали в село.
Мне было очень тяжело без друга, мы теперь привыкли всегда быть вместе, как брат с сестрой. Я ждала, когда бабушка Дажий привезёт Рустамку и мы снова встретимся!
И вот однажды ко мне в дверь постучали знакомым стуком. О как обрадовалось моё сердце, на пороге стоял Рустам! Он изменился, вытянулся, загорел и был коротко подстрижен, от этого казалось, что волосы стали почти прямыми. Конечно, научился говорить по-кумыкски. Мы побыли сначала у меня в гостях, потом пошли к нему. Мебель в комнатах переставили, и теперь интерьер выглядел несколько по-другому. Все было каким-то незнакомым, чужим, но мы, как и прежде, забрались с книжкой на диван. Рустам очень тосковал по родителям, а я боялась с ним об этом говорить… Он уже выучил буквы и читал сам, а потом вдруг приложил руки к лицу так, чтобы видеть только прежнюю любимую мамину люстру на потолке, и тихо вдруг сказал:
– Как будто мама дома…
Я тоже попробовала повторить этот трюк…
И тут мы оба обнялись и расплакались…
Инна ФИРСОВА
