Москва. Колонный зал Дома союзов. Вечера дагестанской ли­те­ратуры и искусства. Ведущая концерта объявляет кумыкскую народную песню «Соловей мой» в обработке Петра Проскурина. На сцену выходит молодая солистка Дагестанской филармонии, и в зал льется задушевная, полная нежного дыхания весны и в то же время задорная, как пляска, мелодия. Надо было обладать настоящим мастерством, чтобы с первых минут завладеть вниманием москвичей. За последние аккорды буквально по­тонут в восторженной овации, и слушатели снова и снова вызывают на сцену Исбат Баталбекову.

…Как зерном созревший колос,

Вечер песнями богат,

Зал не дышит – льется голос

Баталбековой Исбат…

Так написал Расул Гамзатов о том памятном концерте в Москве. Это был настоящий триумф, открытие и признание большого таланта. А спустя десять лет вновь на улицах Москвы рекламные щиты возвещали о предстоящих выступлениях уже лауреата Сталинской премии Исбат Баталбековой. Многие москвичи знали ее, были очарованы ее чудесным меццо-сопрано и ласково называли Исбат «дагестанским соловьем». Этой высокой темноволосой женщине горячо аплодировали тысячи людей в разных концах нашей Ро­дины и далеко за ее пределами – на Берлинском фестивале молодежи, в городах Албании, Монголии, Финляндии.

Дочь рабочих-текстильщиков из Махачкалы, Исбат после школы и учебы в фабрично-заводском училище поступила в прядильный цех фабрики имени III Интернационала, где работала ее мать.

Потом окончила Буйнакское педучилище, курсы машинописи, работала секретарем-машинисткой в радиокомитете и всегда пела. Сначала вместе с горянками, собиравшими виноград неподалеку от фабрики, потом на самодеятельной клубной сцене. Именно там ее впервые услышал композитор Петр Проскурин и, попав под обаяние ее красивого по тембру голоса, пригласил в хор Дагестанского ра­дио. В 1943 году Исбат поступила в Азербайджанскую государственную консерваторию, а через некоторое время становится первой дагестанкой, получившей диплом оперной солистки.
Вспоминает сын певицы Халид Баширов: «Мама всегда говорила, что только труд и работа над собой могут дать результат. Все мое детство прошло под ее ежедневные репетиции, вокализы. До того, как я пошел в школу, она часто брала меня с собой на гастроли. Тогда я познакомился с такими коллективами, как «Дагестан», «Салам алейкум». Вместе с мамой объездили всю Украину, Северный Кавказ, европейскую часть России. В коллективе она занимала особое положение: коллеги всегда интересовались ее мнением: «А что скажет Исбат-ханум?» Она хорошо знала кумыкский, азербайджанский, даргинский, хуже – немецкий и итальянский языки. А еще множество старинных мудрых кумыкских народных изречений, пословиц, поговорок. Она была старшая в семье. Запомнилось, с какой заботой и нежностью она относилась к своей матери. Сама всегда надеялась только на свои силы. Уже будучи бабушкой, возвращаясь с полными сумками с базара, никому не разрешала ей помочь. Сама ходила за молоком для внуков, хотела быть полезной.
Несмотря на славу, она была очень скромна. Никогда не была членом партии, а позже не вступала ни в какие движения. Почти всю жизнь прожила в коммунальной квартире. И только когда я женился, она пошла к Председателю Президиума Верховного Совета Дагестана А. Умалатову с просьбой о жилье. Было время, когда я увлекся битлами, она тоже прислушивалась к тому, как они поют, и говорила: «Безусловно, ребята очень талантливые».

Она много и бескорыстно помогала людям. Для нее не было чужих забот. Как-то Мураду Абуеву, тогда молодому еще музыканту, подвернулась скрипка работы хорошего мастера, но очень дорогая, а денег, естественно, не было. И мама ему помогла. Своим учителем и педагогом ее считают Тимур Джандаров, Шалуми Матаев, Хан Баширов и многие другие».
Рассказывает племянник Исбат Гайдарбековны, народный артист Дагестана, пианист Хан Баширов: «Немногие знают, что она была депутатом Верховного Совета Дагестана и еще тогда могла иметь отдельное жилье, но это была Исбат-ханум, она никогда ничего не просила для себя. Но когда к ней как к депутату обращались люди, она делала все. Помню такой случай. У пожилой четы обвалилась стена старого дома. Они обратились к Исбат-ханум, и та бегала в ЖЭУ, по разным кабинетам, хлопотала и добилась-таки, чтобы им помогли. Видя мою тягу к музыке, она посоветовала моим родителям отдать меня в музыкальную школу. И всегда мне говорила: «Ханчик, ты должен заниматься музыкой серьезно, у тебя есть дар». Она многое мне дала. Когда я уже учился в консерватории, помогала музлитературой по концерт­мейстерскому классу. У нее была масса клавиров с дарственными надписями.

Мой отец был тогда директором Ансамбля песни и танца Дагестана, и в нашем доме на улице Сулеймана Стальского часто устраивались музыкальные вечера, на которых бывали Вано Мурадели, Татам Мурадов, Бурлият Ибрагимова, Муи Гасанова, Казим Манафов, Урудж Абубакаров, Артём Ованесов и многие другие. Ну и, конечно же, тетя Исбат! Она никогда не заставляла себя долго уговаривать спеть. Пела кумыкские песни и знаменитого «Соловья», по-кумыкски – «Бюль-бюль». Так ее потом и проз­вали. Для меня она и сейчас жива, я слышу ее голос, и мне ее очень не хватает».
На протяжении 22 лет ее концертмейстером и близкой подругой была Лилия Викторовна Этигон, с которой они буквально по ноткам, по крупицам оттачивали весь репертуар.

«Однажды на гастролях в Новороссийске, – рассказывает Лилия Викторовна, – после концерта один матрос спросил: «А что означает имя Исбат?» На что Исбат сразу же выдала: «Истребительный батальон». Этот послевоенный юмор был встречен новым шквалом оваций».

Позже Исбат Гайдарбековне аккомпанировали уже ученицы Лилии Викторовны Рена Эффендиева и Зарифа Абдуллаева. Художница Александра Марковская написала ее портрет. Он висел в фойе филармонии вместе с портретами других известных музыкантов. Однажды, когда Исбат была уже на пенсии, вдруг оказалось, что портрет пропал! В итоге выяснилось, что когда Марковская делала свою выставку, то взяла портрет в экс­позицию. После этого он не вернулся, якобы был на реставрации. Картина отсутствовала 10 лет, и уже после смерти певицы совместными усилиями коллектива филармонии, Министерства культуры и музыкального общества портрет, наконец, был найден и возвращен на свое привычное для горожан место.

Её называли соловьем оперного искусства. Память о её голосе, необыкновенных человеческих качествах жива до сих пор. Имя Исбат Баталбекой известно не только в Дагестане, но и во всем мире.

НАША СПРАВКА:


Исбат Баталбекова родилась в 1922 году в с. Тарки. Училась в Буйнакском педагогическом училище. В 1940 г. поступает в хор Дагестанского радио­комитета. В 1943 г. поступает в Азербайджанскую государственную консерваторию. Будучи студенткой, И. Баталбекова работает в Азербайджанском государственном театре оперы и балета. Здесь она исполняет арии из опер «Кер-оглы» У. Гаджибекова, «Низами» Бадалбейли, «Фауст».

В 1949 г. возвращается в Дагестан. Ведет педагогическую работу, выступает по радио, участвует в работе музыкального лектория Дагестанской государственной филармонии. Она первая исполнительница вокальных сочинений Г. А. Гасанова, Н. С. Дагирова, С. А. Ке­ри­мова и других дагестанских композиторов. В 1951 г. участвует в VI Всемирном фестивале молодежи и студентов в Финляндии, где удостаивается Почетного диплома. В 1952 г. Баталбековой И.Г. присуждается Сталинская премия. В эти же годы она успешно гастролирует в Албании, Монгольской Народной Республике, Финляндии и Китайской Народной Республике. Награждена орденом Трудового Красного Знамени. Выдающаяся певица, основательница национальной академической исполнительской традиции ушла из жизни в 77 лет.