Статьи

ГЕРОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ ОН ОБЕЩАЛ ВЕРНУТЬСЯ Монолог матери Во время нашей встречи Ирисбат Габилова, тяжело вздыхая, повторяла: «Если бы я знала, что жизнь моего сыночка так рано оборвется и все его мечты в один миг превратятся в прах, разве я позволила бы ему идти в милицейскую школу. Если бы я знала…». Сколько, наверное, еще матерей, потерявших своих сыновей, в безысходном горе повторяют эти слова! – Казалось, вот только вчера кормила его грудью, склонившись над колыбелью, пела ему красивые старинные песни, а он вдруг в одночасье повзрослел, возмужал. А как хотелось уберечь его от житейских бед, – голос Ирисбат дрожит, словно только вчера на ее седую голову свалилась эта страшная беда. Молча слушаю монолог убитой горем матери, не в силах прервать ее исповедь. – Я и сейчас в каждый день свое­го рождения, выглядываю в ок­но, на­деясь увидеть идущего к дому с букетом цветов дорогого сыночка. Что бы я ни делала, что бы сама себе ни говорила, не могу заставить свое сердце поверить в случившееся. Голос Ирисбат неожиданно прерывается, бусинки слез, стекая по ее лицу, падают на подол платья. ... Август 2012 года. Накануне священного праздника Уразабайрам Ирисбат отправилась на базар. Сколько всего надо купить! Разве могла она в этой праздничной суете представить, что беда уже при­таилась у ее ворот? Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Это звонил сын Габил. – Мама, ты где? – спросил Габил. – Я на базаре. Что-то случилось? – Нет, нет, мама, все хорошо, вечерком зайду к вам, – ответил он. Сын пришел затемно. Это были последние счастливые мгновения, когда я его видела живым. Попив вместе с нами чаю, заторопился уходить. – Уже поздно, может, останешься у нас? Нам с отцом в последнее время так редко удается с тобой пообщаться, – предложила я. – Не могу мама, служба, – сказал он, обнял нас, стариков, и, поп­рощав­шись, исчез в ночной мгле. Лишь потом мы узнали, что именно в эту ночь их подразделение выехало в командировку в Кумторкалинский район. Он нам ничего об этом не сказал. Ирисбат вновь умолкает. Видно, как нестерпимо больно ей вновь и вновь бередить в памяти те ужасные события. – Почему-то в этот вечер мое материнское сердце молчало, не почувствовало приближающегося несчастья. Габил с женой и двумя детьми жили в Агачауле. В ночь перед разговением и мы с мужем поехали в родное село. Когда вышли из мечети, была уже поздняя ночь. Вот тут только сердце мое вдруг затрепетало, забилось, будто птица, попавшая в силки. Говорю мужу Абдулбари, что плохо себя чувствую, и прошу как можно быстрее ехать домой. Какая-то неведомая сила тянула меня домой. Как только переступила порог, не раздеваясь, подошла к телевизору, включила его и присела на диван. Шла религиозная передача: почтенный, убеленный сединами имам читал суры из священного Корана. Воздев ладони и тихо шепча молитвы, я начала просить у Всевышнего дать людям мира и покоя. Неожиданно в дверь постучали. Подумала, кто это может быть в такую пору, и поспешила открыть двери. На пороге с лицом, белым, как мел, стоял брат Рашитхан. Увидев его, сердце чуть не остановилось. – Рашитхан, что случилось? На тебе нет лица. Что-то с мамой? – спросила я. – Успокойся, сестра, давай лучше присядем. Не знаю, как и сказать… В общем, Габила ранили, – еле выдавил он. Я только и смогла вымолвить: – Он жив? Рана тяжелая? –Жив, жив. Сейчас находится в больнице в Буйнакске. «Жив, жив», – повторяла я как умалишенная, пытаясь взять себя в руки. Не дожидаясь, пока муж оденется, тут же опрометью бросилась во двор и села в машину брата. Наконец мы тронулись. Но, проехав немного, Рашитхан почему-то повел машину не в сторону Буйнакска, а повернул к Агачаулу. – Он лежит в реанимации, тебя туда все равно не пустят, – ответил Рашитхан на застывший на моих губах вопрос. Уже подъезжая к дому Габила, она заметила собравшуюся у ворот огромную толпу народа: односельчане, родственники. У всех печальные лица. Материнское сердце пронзила острая боль, из груди вырвался душераздирающий стон… Слушая Ирисбат, я стала понимать, что невозможно пережить смерть сына, как невозможно сдвинуть с места гору. Нет от этой муки лекарства, нет исцеления. Вместе с сыном мать хоронит и свое сердце. С робкой надеждой как-то отвлечь Ирисбат от печальных дум пытаюсь узнать у нее подробности служебной карьеры Габила. Впрочем, его биографию я знала наизусть. Родился в 1979 году в городе Махачкале. После окончания средней школы решил избрать профессию стража порядка и поступил в Махачкалинский филиал Астраханской школы милиции. Сразу после выпускного вечера был направлен в Южно-Сухокумск. Позже перевелся в Кировский РОВД г. Махачкалы. Высшее образование получил в Ростовском юридическом инс­титуте. В 2011 году был переведен оперуполномоченным в центр по противодействию экстремизму и терроризму, где и служил до тра­ги­ческого августовского дня 2012 года. За этими короткими сухими словами кроются годы бессонных ночей, чрезвычайных и опасных ситуаций, когда не раз приходилось смотреть смерти в глаза… – Оказывается все, кроме меня, знали, какая беда постигла моего сына, – продолжает Ирисбат, будто не слыша моего вопроса. – Не смогли сказать, пожалели. Неожиданно толпа, стоявшая у открытых ворот, расступилась, и мужчины на плечах внесли во двор носилки с завернутым в белый саван покойником. Меня обдало жаром, будто на голову вылили ведро горячей воды. Словно сквозь пелену издалека слышу чей-то плач, причитания: «Габил, Габил... Пусть Аллах примет его душу и откроет перед ним врата рая». «Нет, нет! Не может быть! Он же ушел, обняв меня. Обещал вернуться… Нет, это не он! Я не верю! Он не мог меня обмануть. Он меня никогда не обманывал», – я выла как волчица, потерявшая своего детеныша. Говорят, плакали все, слышавшие мои причитания… Видя, как у Ирисбат текут слезы, я и сама не сдержалась, расплакалась. – Ведь он никому не причинил зла. Был добрым сыном, отцом, братом, другом. Люди всегда шли к нему со своей бедой. И он никому в помощи не отказывал. И скольким бы еще помог, если бы не та проклятая ночь… 17 августа 2012 года. Глубокая ночь. В трёх километрах от поселка Богатырёвка расположился полицейский пост. Когда вдали показались горящие фары автомобиля, первым навстречу приближающейся машине вышел старший поста майор Габил Габилов и жестом приказал водителю остановиться. Как только старенькие «Жигули» стали у обочины, из кабины неожиданно раздались выстрелы. Несколько пуль попало в майора Габилова. Преступник, сидевший за рулем, выскочил из машины и растворился в ночной мгле. В машине полицейские обнаружили самодельное взрывное устройство. Как потом было установлено, террорист намеревался осуществить взрыв в центральной мечети Махачкалы во время праздничной молитвы. Если бы на пути преступников не оказался мужественный офицер и злые умыслы террористов претворились в жизнь, сколько бы горя это принесло людям! – Ох, сыночек, сыночек! Что ж ты о бедной матери не подумал? – тяжело вздыхает Ирисбат. – Товарищи еще надеялись, что врачам удастся спасти Габила. Но раны оказались смертельными… Говорят, героями не рождаются, героями становятся. И это действительно так, герои встречаются не только в кино и старинных былинах – они живут среди нас. Мужественный майор ценой собственной жизни предотвратил страшное преступление. К сожалению, лишь спустя пять лет после долгих бюрократических проволочек заслуженная награда нашла нашего героя. Указом Президента России майор Габил Габилов был посмертно награжден орденом Мужества. Награду вдове героя в переполненном зале Карабудахкентского районного дома культуры вручал министр внутренних дел Дагестана Абдурашид Магомедов. – Помните, в 1999 году в Карамахи шли настоящие бои с укрывшимися в селе сторонниками радикального ислама. Где-то в этом пекле находился и мой Габил. Я не могла уснуть по ночам. Выходила на балкон и, воздев руки к небу, просила: «О Аллах! Молю тебя, сохрани жизнь моему сыну! Он же еще совсем юн. Ни жены, ни детей, ни собственного дома. Сохрани жизни его друзей и товарищей. Не ввергай их матерей в пучину горя и бесконечной печали». Видимо, Бог услышал мою просьбу. Отмерил ему жизнь, пока не женился, не стал отцом и не построил дом. Я очень хотела, чтобы сын оставил свою опасную службу. Как только ни уговаривала! А он в ответ лишь отмалчивался. Однажды когда я вновь завела свою «старую пластинку» про его отставку, он сел напротив меня и прерывающимся голосом сказал: «Мама, сегодня на посту был убит мой друг, с которым мы не один год прослужили в Кировском РОВД. Его два маленьких сына остались без отца. Скажи, как я могу оставить службу, когда нелюди убивают моих братьев? Кем же потом я должен буду себя считать?» Я поняла, что все мои увещевания напрасны, и не знала, что ему сказать, а про себя подумала: «Сыночек, а вдруг и тебя ждет такая участь? Что же я тогда буду делать?» Потом, испугавшись своих мыслей, стала просить прощения у Всевышнего, боясь своими бесконечными пере­живаниями накликать беду и разгневать Бога… Как не разорвалось в клочья мое сердце в тот миг, когда моего ребенка внесли в белом саване во двор?! Всю ночь, склонившись над его бездыханным телом, гладила его руки. Мне все казалось, что он просто уснул… Ирисбат вновь погружается в свои горькие думы. А я сижу напротив и не знаю, что сказать. Потом, будто вспомнив, Ирисбат рассказывает о бывшем соседе Габила. – Прошло 4 года после гибели Габила. Зимняя пора. Во дворе метет, стужа. Я возилась на кухне, когда услышала голос Абдулбари из гостиной: «Ирисбат, кто-то стучится. Посмотри, кто там». Открыв двери, я увидела на пороге знакомого мне молодого человека Николая, который переехал в Санкт-Петербург. Николай в свое время жил по соседству с моим сыном. Они хорошо знали друг друга, часто общались. Мы долго разговаривали в тот вечер. Николай вспоминал, как в начале 90-х годов, когда страну захлестнули всякая нечисть и ворьё, у его родителей местная шпана стала требовать продать за бесценок трёхкомнатную квартиру. Николай, зная, что Габил служит в милиции, обратился к нему за помощью. Конечно же, сын помог. А когда старики захотели отблагодарить его, Габил улыбнулся, приобнял друга и сказал: «Разве может быть лучший подарок, чем хороший сосед?» Николай рассказал, что поздно узнал о нашем горе, а узнав, не мог не приехать. Все рвался на могилу Габила, еле отговорили. Ага­чаульс­кое кладбище находится на крутых склонах Тарки-тау, и попасть туда в такую непогоду по глубоким сугробам – дело непростое. Ирисбат вновь умолкла. Чувствовалось, что она изо всех сил старается сдержать свои душевные переживания. – Все дети для нас дороги. Но Габил мне всегда казался более душевным, заботливым, предупредительным. Дарил мне цветы на день рождения. Даже когда служил в Южно-Сухокумске, закончив дела, садился в машину и пускался в неблизкий путь. Появлялся среди ночи с огромным букетом роз и тут же отправлялся обратно, чтобы к утру быть на службе. Как-то узнав про мое заветное желание совершить хадж в священные места, он продал свою машину и все вырученные деньги принес мне. Говорю ему: «Сынок, что ты наделал? Как же ты теперь без машины?» А он в ответ: «Ничего, мама, как-нибудь обойдусь. Главное, я хочу, чтобы твоя мечта сбылась». Как вспомню, сердце разрывается… Герои не умирают, они живут в наших сердцах, в названиях улиц и площадей. Именем Габила Габилова названа школа в его родном Агачауле. …Ирисбат в последнее время снится один и тот же сон. Открывается дверь, и ее сын Габил входит с охапкой цветов. Она все еще верит в чудеса, ведь сын обещал вернуться…