Многие годы наши школьники изучают родную литературу по замечательным книгам талантливого литературоведа Магомед-Ганипы Данияловича Акаева. Как все талантливые люди, он человек скромный и потому редко даёт интервью и вообще редко говорит о себе. Стремясь исправить это досадное упущение, мы решились его разговорить, дабы Родина наконец узнала своих героев.
– Магомед-Ганипа Даниялович, как у вас возник интерес к литературе, родному языку?
– Этот интерес мне привил мой отец. Сам он был человек малограмотный, без высшего образования, но к книгам, к литературе испытывал большой интерес, уважал учёных. Среди его друзей были очень образованные люди. Достаточно назвать самого образованного из них, великого Зайнала Бамматова, составителя известного русско-кумыкского словаря и других ценных трудов. Отец считал, что человеком №1 в обществе является учитель. Подобное отношение к учителю было в Спарте, где к воспитанию молодёжи допускались только самые мужественные, достойные люди. Как это было не похоже на положение раба-учителя в Афинах! Как это не похоже на наше время! Отец не знал про Спарту, но чувствовал необходимость образования. К литературоведению я пришёл не сразу, сначала поступил на исторический факультет. Это было в 1972 году. Но через год понял, что моё призвание в ином, и перевёлся на филологический факультет, там я и обрёл себя, свой путь.
– Кто из ваших педагогов на вас особо повлиял, служил вам примером?
– Понимаю, что ответ – о вузовских преподавателях, но начну со школьных учителей. Они незаслуженно всё время в тени. А ведь среди них в безвестности живут гении. Я не оговорился. Да, гении! Одним из таких самородков был мой учитель кумыкского языка Хамит Аманатов. Он был калекой, но это не мешало его жизнерадостности. Он как бы не замечал своего увечья. Это был великий рассказчик, обладавший большим актёрским мастерством. Мы были хулиганами, но его слушали, затаив дыхание. Ещё назову Сергея Дмитриевича Яшина. Он научил меня говорить по?русски. Зарабатывал он очень мало, ходил пешочком из Буйнакска в нашу школу. Потом, уже будучи взрослым, я посещал его.
Среди вузовских преподавателей первым я назову Юсупа Джангишиевича Джанмавова. Он уважал себя, уважал людей, уважал свою науку. Был очень требователен к себе и другим. Не допускал ни грамма фальши. Джанмавов был одержим своей научно-педагогической миссией. Организм не выдержал постоянного напряжения, и он умер в 44 года. Это был человек, которому за державу обидно, за дело своё обидно.
Среди других преподавателей хотел бы отметить Марию Савельевну Шершневу и Джангиши Магомедовича Хангишиева. Аткай называл его прекрасную кумыкскую речь «благодатью». Кроме них – Раиса Раджабовна Алиева, она вела такой весьма важный предмет, как теория литературы. И, конечно, на меня повлиял Салав Алиев. Он был не только моим учителем, но и другом и соавтором. Это многое значит, ведь совместно писать книгу возможно далеко не с каждым.
– У вас ведь была возможность остаться работать в Даггосуниверситете, вы даже работали там некоторое время, почему же стали учителем?
– Это долгая история. Много причин. Одна из них в том, что семья жила в селе, а я учился и работал в Махачкале. Жилья не было, зарплаты не хватало. Да и вообще, пусть на меня не обидятся горожане, но Махачкала – это холодный город блеклых окон, закрытых дверей и мокрого асфальта. На незваных гостей там заведомо смотрят как на врагов. Я человек иного склада, мне в родном селе вольготнее.
– Какие из своих книг вы могли бы отметить?
– Все. Начиная с первой, совместной с Салавом Магомедсалиховичем хрестоматии, все мне дороги. И учебники для 5-го и 7-го классов. С Адиль-Гереем Гаджиевым мы издали книгу «Абдурахман Какашуринский – классик кумыкской поэзии». Вот сейчас мы с Салавом, что называется, решили опять «тряхнуть стариной». Готовим грандиозную антологию кумыкской поэзии с древнейших времён до наших дней.
– Можно подробнее рассказать об этой книге?
– В неё войдут не только кумыкские, но и общетюркские поэты: Къол Али, Микаил Башту. В первый том включено 20 разных авторов. Вошёл в первый том и эпос «Китаби Дедеми Коркут» на кумыкском языке. Язык у нас-то один, значит, и литература одна общая.
– Если мы затронули вопрос языка, то какими вы видите перспективы развития кумыкской литературы?
– Я смотрю на будущее нашего языка и нашей литературы с большой тревогой. В мире все знают два языка – один родной, один международный. Вот и мы, будучи кумыками, одновременно являемся и сотворцами русского языка и русской литературы. Великое наследие русской литературы позволяет и нам расти, взяв за уровень, за образец подражания литературу мирового уровня. Глобализация культур и средств общения ведёт к формированию единой мировой культуры. Если мы хотим ей соответствовать, если мы хотим развивать свой язык, свою литературу, то мы должны быть требовательны к самим себе. Гениальный Эфенди Капиев сказал: «Зрелость и никаких скидок». Надо стремиться создавать шедевры на своём языке, делать его незаменимым и интересным, а не писать слабые и фальшивые вещи, махнув рукой и сказав в сердцах: «И так сойдёт». Увы, последнее не редкость. Знаю, что ориентироваться на шедевры очень тяжело, но на пути просветительства, в литературном труде нет лёгких путей. Литература – это серьёзное искусство, а не одни посвящения живущей по соседству красотке. Писателю нужен не только талант, но и глубокие знания, а как говорил Иса Пайхамар: «Много знаний – много печали».
– Меня и, думаю, многих моих читателей интересует такой вопрос, вот вы ведь не работник какого?либо вуза или научного института, а пишете книги, причём книги очень высокого уровня, а это большой труд, большие нервы, бесконечно много потраченного времени и энергии. За книги вам, естественно, не платят или платят мизер, однако вы не похожи на пессимиста. Что же наполняет вас и на восьмом десятке лет энергией, позволяет идти вперёд, вдохновляет на новые свершения?
– Начну издалека. У меня есть ученик, ты его знаешь, это Казим Казимов. Будучи школьником, он ходил ко мне домой пешком в Новый Кумук из Старого Кумука. Шёл за знаниями, за зрелостью. И сейчас, когда ему 52 года, приходит. Такое стремление к знаниям не может ведь не вдохновлять. И ещё очень важно отношение к жизни. Люди часто ищут и видят в окружающем недостатки, забывая, что необходимо уметь ценить то, что есть. Жизнь состоит не только из вычитаний. На каждый минус можно и нужно искать плюс в ответ. В этом и счастье человека. Вот я вдохновляюсь от окружающих меня людей. У Назыма Хикмета есть строки, которые я часто повторяю вслух и про себя: «Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если мы гореть не будем, кто же здесь рассеет тьму?» Никто, кроме нас, эту тьму не разгонит.
– Какие у вас планы на будущее?
– Если даст Аллах мне ещё времени и здоровья, собираюсь, помимо антологии, о которой я говорил, выпустить в свет также книгу по истории родного селения. Но думаю, история моего Кумука расширится до истории всего народа, не зря ведь их имена совпадают. Много мыслей у меня созрело о нашей мифологии, культуре, истории и нашем настоящем. Так вот и бывает, что с малого ручья начинается река, дружба – с улыбки, а Родина и мир начинаются с порога отчего дома.
– Спасибо вам за интересный разговор.
– И вам спасибо.
