Наши дети должны знать свои корни и гордиться своими предками

 

Тягу к величественной красоте родного края я ощутила очень рано. Эту тягу поддерживали мои многочисленные родственники. Если родня отца была сдержанна, то родственники матери были слишком прямолинейны и никогда не откладывали свои суждения на потом, как бы неприятно они ни звучали.

Род Шихсаидовых в Дагестане известен давно. В Посемейном списке 1886 г. по «… камеральному описанiю 1873 года» значится: «… Шихсаидъ Иса Оглы и брат его Абдулъ». В журнале заседания комиссии (1911 г.), учрежденной для выявления прав населения Темирхан-Шуринского округа, в списке лиц, принадлежащих к привилегированному сословию, за подписью начальника Темирхан-Шуринского округа П. Эмирова отмечено имя жителя селения Буглен Хизри Шихъ-Саида оглы.

Я повидала немало стран, многие районы республики, но родное село по-прежнему притягивает, и чем чаще я езжу в село, тем больше открываю для себя красоту его природы и доброту людей.

Ощущения, полученные в детстве, не обманули меня, они так же ярки, все так же манят меня в мой родной Буглен, где я нередкий гость. и только с возрастом замечаю, как обильно прямо вдоль улиц растут мать-и-мачеха, мята, лопух. Они источают тончайший аромат и тоже составляют особый колорит села. И я понимаю, почему мои дальние предки жили именно в Буглене. Бугленцы очень трудолюбивы.

Отец не чурался никакой работы. Он начал трудовую карьеру в 17 лет продавцом сельпо и завершил председателем райисполкома, директором Заготзерна.

Он понимал и изучал людей, умел их выслушать. Люди доверяли ему и помогали в работе. Работать в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. председателем райисполкома было не только ответственно, но и нелегко. Тысячи проблем, продиктованных военным временем, требовали решения. Обеспе-чить фронт и госпитали продуктами питания, позаботиться о семьях фронтовиков, устроить беженцев в населенных пунктах на временное проживание, бороться с дезертирством – далеко не полный перечень того, что нужно было решать отцу в тяжелейшие военные годы.

Моя мама Солтанат для меня – идеал женщины. Она воспитала нас так, чтобы мы не надеялись на помощь со стороны, а были самостоятельными и на все имели свое мнение. мама воспитывала в нас уважение к старшим. Она верила в Бога, сострадала заблудшим, старалась помочь страждущим.

Дом ребенка в Буйнакске, где жили дети-сироты, мама регулярно посещала и возила детям сладости. Очень жалела, что не могла их взять к себе в дом, у нее у самой было семеро детей. Она покупала ситцевые платки, сахар в пачках и в пятничный день раздавала совершенно незнакомым людям. Ей это доставляло радость.

Мама была мудра, владела двумя языками – арабским и латинским.

В юности моя мама была активной, возглавляла звено, была коммунистом, была очень справедлива и внимательна к людям, не терпела лжи. К нам, детям, была строга, хотела, чтобы мы привыкали жить, надеясь только на себя. Очень сожалею, что тепло, что она дала, не могу вернуть ей.

Она научила трудолюбию, общению с близкими и родными. На примере моих родителей я усвоила, что духовные ценности превыше всего. – У нас в семье не было чувства зависти, мы не старались иметь больше, чем у других. Чистота помыслов, оказание помощи нуждающимся были главным критерием в семье и оценкой человеческих отношений. Отец моей мамы Гьажиатам сказал своей дочери Солтанат, выдавая ее замуж: «Дочь, богатства материального я тебе в приданое не даю. Я даю тебе в наследство знание Корана и корову. Это твое богатство». Это было главным наследством в жизни моей матери.

Была в меру строга, что помогло всем сестрам в жизни. Моя мама умела создавать благоприятную ауру среди родственников, сплачивала всех. Была часто в селе, навещала старшее поколение. Это был хороший пример, который осознаешь лишь по прошествии времени. Со временем осознаешь, насколько она была права, не позволяя разбредаться в разные стороны своим родственникам, когда разгорались эмоции. Но самое главное в жизни моих родителей – это то, что они оставили после себя богатое наследие – это их дети: партийные деятели, учителя, музыканты, врачи и агрономы.

Усвоив уроки мамы, я воспитала двух детей – сына и дочь, которые достойно живут в этом непростом мире. Зайдин – доктор наук, профессор, ректор ДагГАУ, Заира – кандидат философских наук, успешно работает более 40 лет в Москве. Они заботливые дети, не забывают, посещают меня и стараются мне доставлять только радость. Растут правнучки, надеюсь на продолжение достойного наследия.    

   

Мой незабвенный брат Шихсаид Шихсаидов, окончив ветеринарный факультет сельхозинститута, сумел стать всесторонне развитым и востребованным специалистом. Он был и журналистом, и экономистом, и ветеринарным врачом, но самое главное – он был человеком с большой буквы. И это не только мои слова.

Прожив недолгую, но яркую жизнь, он сумел остаться в памяти многонационального народа республики авторитетным и честным человеком. Годы не властны над памятью: прошло 35 лет, как нет моего брата, но его помнят не только на плоскости и в горах, о нем пишут статьи, издаются книги о его жизни и деятельности, его добрые дела не канули в Лету.

Кем был для меня Шихсаид? Братом, товарищем, другом, советчиком, человеком, кому я могла рассказать все. Он всегда меня понимал, мог дать дельный совет, а если я была не права, мог прямо сказать мне об этом. Я не верю и никогда не смогу поверить в то, что его нет с нами. Он всегда со мной, он в моем сердце.

Прошло 37 лет с той жуткой ночи… Это страшно – терять близкого человека, это все равно, что похоронить часть себя. Меня поддерживает уверенность в том, что душа брата с нами. Все свои поступки и слова я соразмеряю с ним, как бы пропускаю через него.

Несмотря на прошедшее время, которое должно бы лечить и смягчить боль, она не проходит, разрывает мое сердце. Только в день своего рождения брат возвращается в село и опять уходит в безмолвие.

Для меня он всегда был образцом честности, какой-то особой чистоты, сгустком ума. Характерной его чертой было то, что он никогда не опускался до мелких ссор, выяснения отношений, считал, что это недостойно звания человека.

Умение прощать, мне кажется, я тоже переняла у него. Я и сейчас живу как бы его совестью. Он умел прощать, а простив, никогда не напоминал о проступке. Это великое дело. Такое отношение вселяет веру, помогает забыть то, о чем ты не хочешь вспоминать.

Шихсаид не подводил всех под одну черту: с детьми он был ребенком, с аксакалами – их ровней, с чиновниками разговаривал на понятном для них языке, с чабанами, доярками, кукурузоводами общался свободно.

Когда кто-то из его близких поступал правильно, так, как хотелось бы Шихсаиду, у него появлялся особый настрой души, его улыбка становилась еще обаятельнее. Он был очень открытым, потому и скрывать свое недовольство чьим-то неблаговидным поступком не мог, он мрачнел. В его ласковых глазах пробегала молния.

По сей день я живу теми мерками, какими жил мой брат. Чистоплотность его отношения к окружающим для меня и сейчас является эталоном: помочь людям, не обидеть невиновного. И сейчас наша семья, семья Шихсаидовых, не может безучастно смотреть на чьи-то страдания: чем можем, помогаем, сопереживаем, сострадаем. Человека в беде не оставляем. Для этого нам не нужно рассказывать, что человек в беде. Достаточно посмотреть вокруг взглядом Шихсаида, и ты поймешь все и постараешься помочь в меру своих сил. Шихсаид сам шел навстречу страдающему, нуждающемуся, униженному. И нам, как завет, передал такое отношение.

Он умел помочь не назойливо, не уни­жая достоинства того, кому помогает. «Давай-ка, друг, расправим плечи!» — говорил он. и слова эти были не пустые, они призывали к совместным действиям.

Шихсаид мог утешить, выслушать, принять решение и ни в коем случае не оставлял человека наедине со своими бедами, невзгодами, заботами. Он пытался понять каждого человека.

С самого детства наши отношения с Шихсаидом были очень близкими, теплыми. Мы всегда оставались друзьями. Он старался понять мое душевное состояние, постоянно заботился обо мне.

Из командировок никогда не возвращался с пустыми руками — какой-нибудь подарочек, сувенир, книгу обязательно вез для меня. В 1954 г., когда я поступила в институт, он презентовал мне маленький чемоданчик – тогда они были модными. Я и сейчас храню в нем дорогие для меня письма, фотографии. Дорогих подарков он никогда не делал, он был чужд помпезности, меркантильности и жил сообразно своей зарплате.

Младших сестер Шихсаид, конечно, баловал немножечко больше, чем меня. Мог посадить на спину и катать. Мог играть с ними в каких-то зверюшек, сказочных героев. У нас же отношения были равные, мало сказать, – доверительные, мы знали друг о друге все. приезд брата для нас всех был праздником. я ждала этого с трепетом. Это были самые счастливые дни. Мы часами общались, дорожили вниманием друг друга. В доме родителей было печное отопление, и перед приездом брата я старалась заготовить как можно больше дров, чтобы не отвлекать его для этого, чтобы у нас оставалось больше времени для общения.

С родителями Шихсаид тоже был очень близок. Никогда не хмурился, старался больше общаться с ними. Он излучал любовь к ним, нежность и тепло. Всегда находил какие-то особые слова, необыкновенные. Может, это и не совсем характерно для горца, но он не прятал свою любовь к родителям, а всячески подчеркивал это чувство, которое очень согревало мать и отца. Они втроем часто шутили. Папа со стороны наблюдал, а мама парировала шуточки Шихсаида. В семье царили взаимопонимание и любовь. Особенно тепло он относился к маме. и даже после потери сына это тепло продолжало согревать ее сердце. Они жили, вспоминая дела, которыми жил их сын. Мама как бы хранила в себе сына, гордилась тем, что не зря прожила жизнь, что рожденный ею человек оставил глубокий след в жизни не только своих близких, родных, но и многих земляков.

Когда я вышла замуж, Шихсаид и тогда проявлял заботу и интерес к нашей молодой семье, находил время зайти к нам. А когда я приходила в его дом, то чувствовала тепло и заботу не только Шихсаида, но и всей его семьи.

Я помню, как после моих посещений он провожал меня пешком до самого дома. Эти минуты мне тоже дороги. Мы беседовали как два давних друга. Его дети относились и относятся ко мне как к близкому человеку. И сейчас, когда его нет, я считаю их своими.

Шихсаид своих детей воспитывал в строгости, хотел, чтобы они много знали. Самое большое богатство, которое он оставил своим детям, состоит в огромной библиотеке и в том, что его сыновья стали учеными, чего он больше всего желал. Жизнь продолжается в его детях, внуках. И никто из них не опорочил доброго имени Шихсаида.

Однако отца и деда, мужа и брата всем нам очень не хватает. Работая в обкоме КПСС, Шихсаид не потерял себя как личность. Глубокое знание своего дела, компетентность, постоянная работа над собой способствовали тому, что его уважали и зрелые, и молодые люди. Молодые – за моральную поддержку, понимание, а люди более старшего возраста – за умение выслушать, дать аргументированные ответы.

Если он что-либо обещал, то обещания никогда не были пустыми. Для него не было мелочей, он ко всему относился очень ответственно.

Неизвестно, кого в нем было больше, – ветеринара, журналиста, экономиста или партийного работника. В нем все уживалось одновременно. Он никогда не суетился, вел здоровый образ жизни, любил спорт, прекрасно играл в футбол, в волейбол, плавал, много ходил пешком. И всегда был в поиске. В его голове непрерывно рождались новые идеи, которые он стремился претворить в жизнь.

Шихсаид не замыкался в рамках семьи, имел близких и преданных друзей. Среди них были Р. П. Аскерханов, Ш. М. Магомедов, М. М. Джамбулатов, Н. X. Мамаев, З. П. Пулатов, Ш. М. Мамедов. Если встретившиеся люди западали ему в душу, то он их никогда не забывал, дружил по-своему, по-шихсаидовски. Он не терпел предательства, приспособленчества, двуличия.

… Буглен для меня всегда оставался родным местом, где я росла, где мы с братом знали каждый кустик, каждый камешек. Я очень хорошо знаю отношение брата к этому селению: для нас Буглен был и «Артеком» загадочным, и желанным уголком.

В нашей семье тяга к селу, к своим истокам, корням воспитывалась с детства. Мои родители, братья, сестры постоянно думали и продолжают думать, чем помочь своему селу, односельчанам. Мой старший брат – моя гордость, сумел защитить и воплотить проект строительства школы-десятилетки для детей Буглена.

Шихсаид Исаевич по просьбе односельчан сумел убедить руководство республики изыскать средства и построить шоссейную дорогу в обход села. Раньше дорога в горные районы проходила через центр села, что приводило к частым несчастным случаям, наездам транспорта на людей. Новая шоссейная дорога решила важную проблему села. Бугленцы благодарны за заботу о них.

Наступили новые времена, и мой младший брат Хизри, памятуя добрые дела старших, продолжил их. Построил мечеть, создал все условия, чтобы наше старшее поколение могло общаться, молиться и решать сельские проблемы. Отремонтировал старую мечеть, чтобы жители окраины села имели свой молитвенный дом.

В нашей семье всегда думали о том, чтобы совесть была чиста. Заслуга открытия музея в Буглене принадлежала бугленцам, они чтят свою историю, традиции. Идею создания музея надо было только поддержать. Музей появился за три года. И если сегодня я скажу, что нашему музею нет аналогов в других районах, то это не будет преувеличением. Я очень хочу, чтобы такие музеи были и в других селах и районах республики. Музей не только хранилище древности, он и воспитатель, и хороший рассказчик о прошлом, он и память о лучших людях, их делах.

Когда Шихсаида не стало, бугленцы обратились с просьбой дать его имя сельской школе, которая во многом благодаря ему была построена. Вот почему мне так хотелось в школе, которой присвоили имя моего брата, открыть музей и запечатлеть для потомков имена лучших людей Буглена, собрать историю села…

Педагогический совет школы и администрация села и района приняли решение выделить пришкольный участок и разбить на нем сад Шихсаида. Все, кто захочет принять участие в посадке фруктовых деревьев в этом саду, смогут это сделать. Этот сад, помимо памяти об известном земляке, будет нести нагрузку трудового воспитания школьников. А когда появятся фрукты, они будут витаминным дополнением для детей детских садов.

Сыновья Шихсаида Исаевича Музакир и Мурад взяли на себя ограждение участка, благоустройство дороги, ведущей к саду. Поскольку имя Шихсаида Шихсаидова носит бугленская школа, то 12 июня ученики школы возлагают цветы к его памятнику. Это дань уважения своему земляку, имя которого в Буглене знают и почитают все. Пионерская организация взяла на себя шефство по уходу за могилой Шихсаида Исаевича. Имя Ш. Шихсаидова носит аграрный техникум, улица и стадион в городе Буйнакске, одна из улиц города Махачкалы. Наши дети должны знать свои корни, должны гордиться благодатными делами земляков, стремиться к созиданию.

 

Разия Джамбулатова, заслуженный работник

госучреждений РД,

заслуженный работник культуры РФ,

обладатель ордена

“За заслуги перед Дагестаном”