О судьбе Мурада Капланова
Мы публикуем фрагмент из книги «Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны» Бориса Евсеевича Чертока – выдающегося советского и российского учёного-конструктора, одного из ближайших соратников С. П. Королёва.
… Мурад Капланов с ближайшим своим сотрудником Иваном Богачевым был вынужден часто встречаться с нашими проектантами и антенщиками, которые не могли работать, не разобравшись в том, что такое главная полезная нагрузка — мощный ретранслятор.
Организовать встречу Королёва с Каплановым было просто.
При их встрече я уже в который раз убедился в умении Королева проверять людей «на прочность» лично, не перепоручая это своим заместителям. Он учинял импровизированные психологические тесты, делал это артистически, и по результатам наблюдений у него складывалось мнение о человеке. В отличие от моих уверений, что задуман пока только эксперимент, Королев начал говорить о важнейшем задании правительства. Он сказал, что мы будем не разрабатывать спутник для экспериментов, а сразу строить систему связи для всей территории Союза! Ресурс спутника должен быть не менее шести-девяти месяцев, и для обеспечения начала опытной эксплуатации необходимо запустить в производство не менее пяти–семи спутников.
Должен признать, что такая импровизация для меня оказалась неожиданной. Капланов потом меня упрекнул, что я скрыл от него истинные наши планы. Что я мог ответить?
Капланов относился к категории людей, которым веришь с первой встречи. Это сродни чувству «любовь с первого взгляда».
Я сразу же проникся к нему симпатией и доверием. Он просто и убедительно излагал свои идеи, не пытаясь выпячивать свое «я», и очень уважительно спорил со слушателем.
Во время одного из многих бдений на полигоне при пилотируемых пусках в ожидании очередного сеанса связи я разговорился с Быковым (Виктор Леонидович, начальник отдела НПО «Радио» (спутниковая связь и телевидение) о «Молнии-1». Он сказал, что с Каплановым нам повезло, но впервые проговорился о его трудной судьбе.
Позднее, тоже на полигоне, в 1964 году при подготовке к пуску второй «Молнии-1» я, Капланов и Шереметьевский поселились втроем в одном из четырех ныне исторических домиков на «двойке». Полигонные ночи сближали людей больше, чем годы обычной служебной работы.
Мурад Капланов с грустным юмором рассказал нам кое-что из своей нестандартной биографии.
В тогдашних кадровых анкетах был всем хорошо известный пятый пункт: «национальность». Сотрудники отделов кадров, изучавшие анкетные данные Капланова, приходили в замешательство, обнаружив в этом пункте запись – «кумык». По современной терминологии он был «лицом кавказской национальности».
Я и Шереметьевский признались, что хотя и не раз путешествовали по Кавказу, но не слышали о такой национальности, грех обвинять в невежестве кадровиков.
Оказывается, есть в Дагестане немногочисленная народность — кумыки. Дед Капланова был кумыкским князем и богатым землевладельцем. Богатые кумыки подражали русской аристократии в стремлении приобщиться к западной культуре. Отец Мурада из «дикого» Дагестана был отправлен в Париж и в Сорбонне — самом престижном в те времена высшем учебном заведении — получил диплом юриста. В Париже Рашид Капланов влюбился в девушку-еврейку и женился на ней. Князь проклял сына за женитьбу на иноверке. Однако в 1914 году, умирая, призвал сына вернуться в Россию и оставил ему свои земли.
Мурад вынужден был писать в автобиографиях и анкетах, отвечая на вопрос «социальное происхождение»: отец – землевладелец (до революции), адвокат.
В период сталинских репрессий 1937-1938 годов на Кавказе больше всего пострадала интеллигенция. Адвокат Рашид Капланов, бывший землевладелец, сын князя, получивший высшее образование во Франции, автоматически попал в списки врагов народа и исчез в 1937 году.
До ареста отца Мурад успел пройти курс наук на электрофизическом факультете Московского энергетического института. В 1938 году Мурада арестовали и осудили за «недоносительство». После пяти лет «исправительно-трудовых лагерей» он «окончательно перевоспитался» в Красной Армии и, демобилизовавшись, получил право работать в «почтовом ящике» под бдительным присмотром уполномоченных по режиму.
Только после XX съезда партии Капланов освободился от постоянного чувства социальной неполноценности. «Что бы ни говорили о Хрущеве, а я ему благодарен», — так закончил Капланов свой ночной рассказ на полигоне.
Таланта, энтузиазма, оптимизма и доброжелательности ему было не занимать.
В начале 1962 года с участием Капланова был подготовлен первый проспект, рекламирующий «Молнию-1», который был разослан в ЦК, ВПК, всем заинтересованным министерствам. Это был первый документ по «Молнии-1» , вышедший во внешний, хотя и закрытый мир…
Отец Мурада Капланова – выпускник Сорбонны, Рашид-хан, юрист, читал лекции в Турции, потомок княжеского рода, возглавившего после Февральской революции борьбу народов Северного Кавказа за свободу и социально-демократические преобразования. Он был главой и министром внутренних дел Горского правительства, одним из руководителей Союза объединенных горцев Северного Кавказа, работал министром финансов, а также министром просвещения и вероисповеданий в Правительстве Азербайджанской демократической республики, возглавлял Совет Терско-Дагестанского правительства и одновременно был в нём министром иностранных дел, является основателем Бакинского университета.
Время было сложное, на территории бывшей империи была гражданская война, и люди из одной семьи часто становились по разные стороны.
Дядя Ибрагим-хан Капланов (1887–1948) в 1918 году командовал кумыкским конным полком (Горская Республика), воевал в составе Белой армии против большевиков. После разгрома белых эмигрировал, умер в Америке.
Тётя Наджабат была замужем за генералом Т. Бековичем-Черкасским, эмигрировала в Германию.
Муж тёти князь Фёдор Николаевич (Тембот Жанхотович) Бекович-Черкасский (1870, Бековичево – 1953, Париж) – русский и кабардинский военный деятель, генерал-лейтенант, участник Первой мировой войны и Белого движения.
Сын полковника, князя Николая (Жанхота) Ефимовича Бековича-Черкасского (род. 1841) и внук полковника Ефима (Асланбека) Александровича Бековича-Черкасского(1794–1869).
В феврале 1919 года – правитель Кабарды, 17 марта 1919 г. – начальник Кабардинской конной дивизии.
31 марта (13 апреля) 1919 г. – генерал-лейтенант, в 1920 году состоял в Русской армии Врангеля до эвакуации Крыма. Эвакуировался из Ялты на корабле «Корвин».
1921 г. – член Национального комитета освобождения горских народов Северного Кавказа в Константинополе, затем во Франции. Умер в Париже 16 ноября 1953 года. Похоронен на мусульманском кладбище в Бобиньи под Парижем. Последний мужской представитель рода Бековичей-Черкасских.
В 1911 г. в Константинополе в семье Каплановых родилась дочь Фатьма Рашидовна (1911-1982), а в 1915 году во Владикавказе – сын Мурад Рашидович (1915-1980), будущий конструктор.
Воспитанию и образованию детей в семье уделялось большое внимание. У них была гувернантка-француженка (в доме говорили на русском и французском языках). Мурад с отличием окончил электрофизический факультет Московского энергетического института.
После окончания радиофакультета МЭИ (1937 г.) был арестован на 5 лет как сын репрессированного по вымышленным заговорам против Советской власти отца – Рашида Забитовича, представителя знатного кумыкского рода, получившего высшее образование в Париже. После ссылки работал в том же лагере киномехаником.
В 1943 г. добровольцем ушел на фронт.
После демобилизации был направлен на работу в Московский научно-исследовательский институт радиосвязи (МНИИРС). Его первое конструкторское творение — детекторный приёмник «Комсомолец», выигравший общесоюзный конструкторский конкурс в 1948 году на массовый детекторный радиоприёмник.
С 1963 г. – зам. директора по науке МНИИРС, гл. конструктор МНИИРС по разработке ретранслятора первого отечественного спутника связи «Молния-1» (1965). Под его руководством через спутник «Молния-1» проведен первый в мире космический телемост Москва – Владивосток.
С 1964 г. – доктор технических наук, профессор. Возглавлял новое научное направление на стыке двух дисциплин – радиотехники и теории автоматического регулирования.
В 1973-80 гг. заведовал кафедрой конструирования и производства радиоаппаратуры Московского института радиотехники, электроники и автоматики (МИРЭА).
Дважды лауреат Госпремий СССР (1968, 1975).
Автор и соавтор многих работ (более 60), в том числе книги «Автоматическая подстройка частоты» (М.-Л.: Госэнергоиздат, 1963, 3-е изд., дополненное, 320 с.), выдержавшей три издания и переведенной на иностранные языки.
Совмещал работу с педагогической деятельностью.
Мне довелось слушать курс лекций Мурада Рашидовича Капланова в МИРЭА.
Это незабываемо.
Я попадал в другую эпоху, его речь была как музыка, грамотная, суперкорректная, поразителен сам мягкий тембр громкого голоса большого конструктора, учёного, пережившего репрессии, прошедшего войну в войсках связи, изобретателя новой тогда в мире техники.
Капланов рассказывал о разработке первых спутниковых военных связных ретрансляторов, которые были только у американцев и в СССР.
Человек, у которого один дядя в Америке, другой – в Париже, белоэмигрант, был разработчиком самой передовой советской техники в мире.
Помню его юмор и размеренный темп речи.
«Не заработали наши передатчики, а у американцев уже заработали. Нас вызвали в ЦК.. тут возникает такая обстановка, что тебя самого запустят на орбиту…» (Капланов пережил инфаркт).
Тяжёлый ХХ век, трагический и героический, прошёл по княжеской горской семье Каплановых и оставил свой отпечаток на их семье. Люди, которые отдают себя великому делу, часто живут недолго (Капланов прожил 65 лет), но ярко.
Каскад изобретений и профессиональных достижений в жизни как у Мурада Капланова, такой калейдоскоп событий, рождение в княжеской семье, революция, получение специальности уже в советское время, репрессии, война, успехи в разработке бытовой, а потом и суперпрофессиональной техники, где такое было, когда?
Эти перемены были только в СССР в ХХ веке и эпохе, что выдвигала гигантов-творцов. Им был Мурад Рашидович Капланов.
Энциклопедия оружия (www.weapon.temadnya.com)
