Рабиат Осаева долгое время проработала режиссером в Кумыкском музыкально-драматическом театре им. A.- П. Салаватова. На данный момент Рабиат – вице-президент Северокавказского Фонда поддержки кинематографии, параллельно работает продюсером в Индии. Корреспондент газеты «Ёлдаш» побеседовала с ней.

– В одной из блиц-анкет на телеканале РГВК «Дагестан» вы говорили, что хотите снять полнометражный фильм. Как я понимаю, вы уже движетесь в данном направлении. Можно подробнее рассказать об этом проекте, или это пока секрет?

– На сегодняшний день я снимаю художественный фильм как продюсер с кинокомпанией «Чеченфильм», который называется «Лучшие друзья». Это первый детский фильм после 26 лет затишья отношений между Индией и Россией в сфере кинематографии. У нас есть в проекте звездный актер, пока не буду раскрывать его имени. Скажу лишь, что этого индийского артиста очень любят в России. В главных ролях русская девочка, индийский и чеченский мальчики. Это три персонажа, которые идут к своей мечте.

– С какой тематикой перекликается мечта персонажей?

– Это семейные ценности, дружба, Кавказ. Мы хотим показать, что люди разных национальностей, разных религиозных конфессий по сути близки друг другу. Надо прекращать искать то, что нас отличает, и попытаться понять, что нас объеди­няет, что у нас общего.

– Нам известно, что вы больше не режиссер Кумыкского театра? С чем были связаны такие перемены в вашей жизни?

– Я три года была в Индии, училась там. До этого я училась в Москве в ГИТИСе. Всегда в учебе, я ориентировалась на то, что буду работать в республике. После ГИТИСа не было и мысли, что я останусь в Москве, потому что я всегда смотрела на Дагестан как на потенциальное место развития. Здесь есть что делать. Я не могу сказать, что мне не дали работать. Я всегда чувствовала поддержку. Да, были разногласия в работе, но это всего лишь работа и творчество, в спорах и рождается искусство. Театр – дело коллективное. С этим часто связаны кризисы в театре. Когда начинает страдать менеджерский состав, а точнее, когда творческая группа начинает заниматься менеджерской работой. А менеджер тот, кто находится в конфликте с творческой частью, и, как следствие, из этого всего рождается что-то позитивное. Вот и получается, что продюсер – это человек, который мешает режиссеру снимать кино, а режиссер, наоборот, – человек, который мешает продюсеру ставить спектакль или снимать кино. Немаловажную роль имеет бюджет. Но я смогу снять фильм и поставить спектакль с небольшим бюджетом. И это не будет плохо, потому что считаю, что бюджет не глобально влияет на качество работы. Всегда можно найти креативный ход.

– Если вернуться к вашей деятельности в театре. Наверняка вы работали в разных жанрах – как в комедии, так и ставили драмы. Какой жанр вам все-таки ближе?

– Я люблю комедии, но комедия комедии рознь. Поставить хорошую комедию – это очень большой талант. А еще я люблю психологическую и национальную драму, люблю нашу поэзию, наш фольклор.

– Насколько мне известно, «Ташбике» – ваша любимая пьеса. Будучи еще ребенком, вы сыграли маленькую Ташбике в одной из постановок. Потом вы пересняли ее по-своему, став режиссером. Эту героиню характеризуют как хрупкую девушку с железным характером. У вас есть что=-то общее с ней?

– Мне еще никто не задавал такого вопроса. Наверное, всё-таки да. Может быть, это не очень хорошо, надо иногда быть мягким и гибким, но мне всегда нравился ее принципиальный характер, её честность. Ташбике всегда оставалась верна самой себе. Во времена, когда люди идут на компромиссы ради материальных благ, власти, лучше потерять это все, но не потерять себя.

– Что значит быть режиссером?

– Если кто-то скажет, что я состоялся как режиссер, это будет звучать странно. Режиссер – это человек, который все время учится и изучает человеческие души. А человек – это Вселенная. И чтобы создать образ на сцене, он должен эту вселенную хотя бы на 60 процентов исследовать.

Меня часто спрашивают при встрече, а что режиссер делает. Я отвечаю, что режиссер – это тот, кто придумывает фильм или спектакль.

Например, актер – это бриллиант, а режиссер – тот, кто придумывает, в какой оправе этот бриллиант раскроет всю свою красоту. Если режиссер талантлив, он создаст что-то стоящее, если он ремесленник, он что-то создаст, а если режиссер гений, то это будет что-то совершенно новое, чего еще никогда не было.

– Тогда получается, что режиссер – это некий генератор, который уже выстроил идею в своей голове и начинает воплощать ее в действительности. Читателю наверняка интересно, как вам удается раскрыть каждый жест актера, мимику, интонацию актера на сцене?

– Это довольно сложный воп­рос. Безусловно, режиссер – это генератор идей. В моем случае я могу придумать что-то, но всегда говорю, что писать я не умею, я могу подкидывать или генерировать идеи. Я попробую объяснить. Существует множество методик, как работать с актером, есть много жанров, стилистик. У каждого режиссера своя методика, свои так называемые фишки. Конечно, нельзя забывать и об актерах, с которыми работаешь. Кому-то надо показывать, как это должно быть, есть актеры, которые хотят подумать, проанализировать образ, а затем выдают режиссеру необходимое. В режиссерской практике у меня был случай, когда актриса мне заявила, что на нее надо кричать и делать замечания, чтобы лучше вжиться в роль. А бывает и наоборот. И эта работа действительно доставляет мне удовольствие. Вот я говорю, а у меня глаза горят. Я давно не работала с актерами, мне хочется вновь поработать с ними.

– Как было отмечено выше, режиссер и продюсер мешают друг другу работать, это должны быть два человека, каждый из которых занимается своим делом: креативом и бизнесом. Но вы и режиссер, и продюсер. Как вам удается совмещать обе профессии и не вступать в конфликт с собой?

– Я не знаю, как это получилось, но я научилась в нужный момент выключать одного из них. То есть когда я продюсер, я не режиссер, и наоборот. Я никогда не буду одновременно и режиссировать, и продюсировать, потому что фильм и спектакль должны и зарабатывать, и быть интересными для зрителя. Для режиссера проект – это его ребенок, для продюсера – способ заработка.

– Как вы пришли в профессию?

– Я хотела стать врачом, когда закончила школу. Но на тот момент поступить в мединститут было чем-то невероятным. Мы не могли себе этого позволить. А потом я поступила на физико-математический. Но очень хо­тела снимать кино. Поступила на актерский, в связи с чем у меня была война с папой, он не хотел, чтобы я пошла по его стопам. Я еще не знала, кем я себя вижу в кино. Но как-то всплыла режиссура. Тогда я еще не знала, что можно быть и продюсером и делать фильмы самой. Правда, надо сказать, что в Дагестане не было киностудии, можно было стать только театральным режиссером. Так я оказалась в ГИТИСе. Мне очень повезло, потому что я попала на курс к Сергею Васильевичу Женовачу. Не скажу, что мне было легко. Было тяжело… Ведь нельзя назвать театр профессией, театр – это жизнь.

Для меня будет большим комплиментом, если когда-нибудь мой учитель скажет, что «это моя ученица».

– Давайте перейдем к фонду развития кинематографа Северного Кавказа и поговорим об этом подробнее.

– Мы уже работаем. Начали в Чеченской Республике, уже идут съемки. Съемки ведутся кинокомпанией «Чеченфильм» под руководством Беслана Терекбаева. Он является президентом этого фонда. Мы начали с Чеченской Республики, поскольку выиграли грант и были созданы соответствующие условия для работы. Кино перестает быть только искусством. Сейчас кино – это было искусство плюс бизнес. Мне очень хочется, чтобы кино снималось не только в Москве, но и на Северном Кавказе, в частности в Дагестане. У нас очень много ребят, которые умеют и знают, как делать кино, но им не хватает опыта.

– Получается, что создание данного фонда – это попытка объединить всех этих людей.

– Конечно. Наш фонд занимается этим и плюс ко всему, если есть хороший сценарист, готовые сценарии, мы готовы пробивать их под гранты, чтобы найти спонсоров и снимать. Мы открыты. Во-первых, мы хотим снимать в Дагестане. Во-вторых, я вам скажу, что в Индии локации для съемок стоят безумно дорого. А здесь у нас горы, море – самые лучшие условия для съемок.

– Если говорить о кино, то в рес­публике во второй раз проходил фестиваль короткометражных фильмов «Маяк», вы были в жюри, какие впечатления у вас сложились?

– У нас очень талантливая молодежь. Было бы неплохо, например, провести конкурс среди молодых драматургов, объявить призы, чтобы от каждой национальности было представлено 5-6 драматургов, 5-6 пьес.

– Смоделируем ситуацию. Кинематографу в Дагестане быть, и он развивается. Каким будет это кино?

– Сейчас дагестанского современного кино нет. Нет даже представления, каким оно должно быть. Однако есть модели, и все зависит от того какая модель приживется. Мы сейчас будем пробовать и искать ту, которая близка нашему зрителю. Мы исходили из историческим моментов: например, в свое время индийское кино очень хорошо шло в республике. Но это было старое индийское кино… Сегодняшний зритель думает на большей скорости. Мы хотели сделать синтез русского кино с индийским. Попытаюсь объяснить. Что такое Голливуд? Это кино, в котором есть всё, это матрица. Они видят весь фильм, знают, когда, какую кнопку нажать – когда нужно нажать на эмоции, когда на интеллект, а когда на визуальный эффект. Для них это математика. Европейское кино – это больше психологическое кино. Российское кино снимается по принципу «а как пойдет».

– Проект «Лучшие друзья» – это первый проект фонда?

– На самом деле это проект кинокомпании «Чеченфильм». Эти ребята выиграли грант Министерства культуры Российской Федерации. Фонд занимается организацией и структурированием кинематографа на Северном Кавказе. Важно, чтобы была какая-то структура, на которую будут опираться маленькие продюсерские центры. У фонда есть все оборудование для съемок. Фонд может участвовать как сопродюсер проектов.

Сейчас 20 процентов индийских фильмов снимается в Грузии, потому что Грузия дает субсидии на съемки, как Греция и другие страны мира, за исключением Америки, России и Индии. То есть если ты снял фильм в этой стране, то она возвращает тебе до 40% средств обратно. Все потому, что ты продвигаешь туризм этой страны по всему миру. Так вот у нас есть стратегия по продвижению наших локаций. На сегодняшний день у фонда есть договоренности со многими продюсерскими центрами арабских стран, Турции, Кипра, России, что мы будем оказывать им содействие, если они приедут к нам снимать. Я перед собой ставлю задачу развить культуру в Дагестане. Фильм, который мы сейчас снимаем, будет показан более чем в ста странах мира. Я хочу, чтобы люди знали о Дагестане, чтобы к нам приезжали и снимали кино. У нас есть всё для съемок: море, горы, водопады, источники, старинные села, села-призраки. У нас даже пустыня своя есть.

– Над чем сейчас работаете?

– Я хочу снять фильм. Сейчас я заканчиваю сценарий по пьесе дагестанского драматурга Атава Атаева, я делаю из нее киносценарий. Весной или осенью следующего года планирую начать съемки дагестанского полнометражного фильма в жанре фэнтези.

– А есть желание вернуться обратно в театр?

– Хочется ставить в театре. Но пока я не вижу своего возвращения… Должна признаться, я хотела стать художественным руководителем кумыкского театра – это не власть, это когда нужно засучить рукава и работать, ломать и строить с учетом современности. Пока этого не получается сделать. Я нахожусь на том этапе своей жизни, когда я могу сделать многое. И желание и энергия заставляют искать способы реализоваться в среде где меня не будут тянуть назад… Поиск творческой свободы привел меня в кино. Но мне бы хотелось вывести Кумыкский театр на мировой масштаб. Жаль, что нам так и не удалось услышать друг друга и осознать, что мы все хотим одного и того же.

– Главная особенность нашего театра в том, что это Кумыкский музыкально-драматический театр. Он имеет свою специфику относительно репертуара и языка. Какие проб­лемы есть и как можно попытаться их решить?

– Очень хорошо, что вы подняли этот вопрос. Когда я только вернулась из Москвы, то говорила, что надо ставить мировую классику на кумыкском языке. Это должен быть профессиональный театр, говорящий на кумыкском языке. Сейчас моя любовь к моему народу только растёт. Я пришла к тому, что 70 процентов драматургии, которая ставится в Кумыкском театре, должно быть кумыкской. У нас осталось три драматурга, которые активно пишут. Например, пьесы Атава Атаева, у него очень красивый слог. Кумыкская драматургия должна быть в кумыкском театре. Иначе она просто умрет. Она уже умирает. Этот театр создавался для кумыкского народа. Сегодня остро стоит языковая проблема. Если раньше Кумыкский театр создавался, чтобы донести до народа мировую классику, то сегодня нам надо спасать наши язык, культуру, драматургию. Сегодня Атав Атаев – наш современник, а лет через сто его пьесы станут классикой кумыкской драматургии.

Сегодня театр должен меняться. Нельзя ставить только классику, как это было раньше. Мышление поменялось, появились новые технологии. Театр тоже должен соответствовать времени. Стало обыденностью приводить детей в театр на русскую классику, потому что они просто не хотят ее читать. Надо ставить «Ромео и Джульетту» так, чтобы зритель до конца верил, что в этот раз все выживут. Зритель должен получать драйв от происходящего на сцене на психологическом, эмоциональном и физическом уровне. Должен быть контакт со зрителем.

– Мы столько говорили о театре, о кино, но вы ведь выросли в творческой атмосфере. Ваши родители Байсолтан и Тотуханум Осаевы – актеры Кумыкского театра. Как они, да и вся семья реагируют на ваши идеи и проекты?

– Вы знаете, я всегда нахожу поддержку в их лице. Иногда мне кажется, что настолько понимающих родителей я не заслуживаю. И я благодарна своим сестрам, которые меня поддерживают во всем и всегда. Я самый счастливый человек на свете. Я иногда сижу и думаю, что мы с семьей запросто могли бы снимать кино. У нас есть в семье экономист, актеры, режиссер, костюмеры и гримеры и даже свой меценат, в общем, все, что нужно. Немного сценарист подкачал. Но думаю, что все впереди.

– Не хочется прерывать эту занимательную беседу. Я желаю вам удачи во всех ваших проектах, и вместе с читателями мы надеемся увидеть плоды вашего творчества.

– Будем стараться!

Справка:

Рабиат Осаева родилась 6 ноября 1978 года.

Образование:

1995-1997 гг. – Дагестанский педагогический университет, учитель математики, информатики, вычислительной техники.

1997-2000 гг. – Дагестанский государственный университет, актер театра и кино.

2000-2008 гг. – Российская академия театрального искусства (ГИТИС), режиссер драмы.

2014-2016 гг. – магистратура, Институт телевидения и кино Индии, режиссура кино.

Род занятий и основные характеристики деятельности:

2004-2006 гг. – режиссер и ведущий телепрограммы «На виду», ток-шоу с гостями: политики, актеры; «С Шиком» – развлекательная программа для молодежи.

2006 — 2008 гг. – автор и режиссер кинокомпании «Магафильм».

Производство документальных фильмов «Убыхи», «Анди», «Кубачи», «Табасаран», «Горы», «Море».

2008-2011 гг. – главный режиссер Азербайджанского государственного драматического театра, пьесы «Укрощение строптивой» Уильяма Шекспира и «Завещание» Зарипат Атаевой.

2011-2014 гг. – режиссер-постановщик Кумыкского государственного музыкально-драматического театра им. А.-П. Салаватова, пьесы «Къарачач» А.-П. Салаватова, «Машади Ибад» Узеира Гаджибекова, «Ташбике» Атава Атаева. Участник международного театрального фестиваля в Турции.

2014-2016 гг. – учеба в Индии.

2016 – продюсер Российско-индийского проекта – полнометражного художественного фильма «Лучшие друзья», производство кинокомпании «Чеченфильм». Продюсер кинокомпании «Чеченфильм», вице-президент Фонда поддержки и развития кинематографии Северного Кавказа.