Без иллюзий

  

  Атав Атаев писал и продолжает писать стихи, в которых выражена тонкая наблюдательность о мире людей, переданная своим неповторимым поэтическим голосом. Реальность, уведенная через собственную зоркую оптику трепетно переживающей души, стремящейся поделиться своими мыслями, сомнениями, делает авторский взгляд убедительным и прозорливым. Но в восьмидесятые годы открылась новая грань дарования кумыкского поэта как писателя. Неторопливость и основательность размышлений, неприукрашенный подход к жизни, заявленные в стихах (сошлюсь хотя бы на московский сборник «Вращение земли»), еще рельефнее обозначились в пьесах. Кумыкский театр, известный своими давними богатыми традициями, ставил разные по характеру пьесы Атава Атаева: сатирическую комедию «Одни приходят, другие уходят», лирическую драму «Надежда моя», драму в стихах «Ташбике». Была премьера и за пределами Дагестана – комедия «Кто следующий?», которую поставил Марыйский драмтеатр в Туркмении.



Особо опасный случай, описанный в пьесе «Кресло», как и многие его драмы, включенные в данное издание, легко проецируются и на нашу действительность, если не забывать, что живучие призраки прошлого мертвой хваткой держат настоящее за горло. Бывший городской владыка Башчы Хюрметли с его 40-летним стажем руководства вышел из того до боли памятного времени, когда выдвиженцы приобретали власть в пожизненную собственность. Градоначальник может иметь, как в бессмертной щедринской истории другого города, фаршированную голову. А может слиться, как в пьесе Атаева, с креслом: один пульс, одна кровеносная система…



Кресло – опознавательный знак власти, символ бюрократического могущества. Оно способно диктовать своему счастливому обладателю нужные жесты, слова, походку, выражение лица, схему поведения. Цинизм разъедает откровения Башчы, ничего общего не имеющего, увы, с истинной моралью. Не сомневаюсь, что исповедь и «рецепты» Башчы внимательный читатель (и, надеюсь, будущий зритель) воспримет как саморазоблачение власти, как наглядную ее демифологизацию.



Тяготея к нестареющему жанру социальной комедии, Атаев доводит ситуацию до абсурда, предельно заостряет комизм положения. Сцены проводов на заслуженный отдых Башчы и не менее торжественных его похорон достигают остроты и характерности фарса. Нет, однако, лихорадочной торопливости разоблачения, столь популярной в нынешнее время разрешенной гласности. Нет того, о чем пишут в работах о комическом: «смех казнит несовершенство мира». Конечно, срываются покровы с номенклатурных тайн, но критическая позиция автора обнаруживается без помощи указующего перста моралиста. Идет наращивание смыслового подтекста, вызревание мысли о чудовищном несоответствии оболочки и сути, респектабельной упаковки власти и ее внутренней несостоятельности, духовной нищеты. Анатомия политиканства вскрывает существо профессиональной привычки придавать полнейшей бессмыслице видимость дела.



Секрет комического, наверное, в том, чтобы не перегибать палку, не перехватывать через край. Вот это драгоценное для литератора чувство меры я нахожу у Атаева — в том, как умело он организует пространство пьесы, проявляя похвальную сдержанность изобразительных средств, неназойливо, к примеру, обыгрывая крылатые штампы перестройки — гласность.



Герой пьесы — новоизбранный мэр, как и все мы, стоит на переломе, на развилке дорог. С одной стороны, происходит трудное, но неотвратимое прощание с лжеценностями. С другой — сквозь яркие приметы новейшей злободневности проступает все та же былая имитация общественной активности. Рабочий Идрис говорит об экспериментах на заводе, а мы, наученные опытом, легко узнаем знакомую игру в «перестановки-перетряски».



Колеса перестройки увязли бы в трясине прошлого, если бы мы капитулировали перед загадками власти вместо того, чтобы спокойно разобрать механизм мнимого народовластия. Пора опомниться, присмотреться к себе, научиться уважать себя. И не спешить доверять, оправдывать, разделять высокую самооценку любых властолюбцев.



На мой взгляд, пьеса, рождающая такой строй мыслей, заслуживает поддержки, понимания и благодарного отклика.



Контекст последующего времени доказал правоту драматурга Атаева. Во всех других произведениях, вошедших в книгу, – комедиях, сатирических драмах, пьесах на историческую тему, автор через наблюдательность публициста, сатирика и бурлескного человека сочетает в себе многогранность литератора, знающего не только национальную природу своей географии, но и философию жизни и быта своего народа.



Он без иллюзий воспринимает все происходящее, возвышаясь над этим пафосным и циничным миром. Спасается улыбкой, смехом и доброй шуткой. А это было во все времена действенным оружием.



Казбек СУЛТАНОВ, Москва


Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Согласны с условиями сайта?
Генерация пароля