Неутомимый всадник Великой Степи

С глубоким волнением и радостью билось мое сердце, когда читал приглашение на форум. Отрадно, что торжества вокруг имени незабвенного Иштвана Конгура Мандоки становятся традиционными во всём Тюркском мире. Он сам по сути был человеком объединяющим. То, что мы проводим вокруг его памяти, гармонирует с его идеями.

Кумыкскую степь, по которой проходил Великий Шелковый путь, Конгур считал продолжением Великой степи – Дешт-и-Кипчак и был уверен, что его предки когда-то жили здесь. И угодно было судьбе через много столетий встретиться нам снова. Это по зову крови, по зову молочного материнского языка посчастливилось встретить его на земле Дагестана именно мне. Какова же после этого должна быть глубина боли, вызванной в душе моей последними словами, последним взглядом моего Конгура…

Мы с Конгуром начали писать одну общую книгу, но одной книгой мысли и чаяния великого сына всего Тюркского мира не объять. Сегодняшний форум – продолжение этой книги.

Глубоко символично, что этот маджлис проходит в то время, когда весь мир уже на практике убеждается в стремлении народов Востока к единению. Конгур мечтал об этом. Однажды в беседе со мной свою точку зрения на дальнейшее развитие мировой экономики он выразил предельно коротко и ясно: «Время Америки прошло. Впереди – возвышение Азии».

Но больше всего нашего Конгура, моего Конгура, интересовала проблема родных языков. Однажды я его спросил: «Конгур, ты знаешь много языков. Как ты их все в голове хранишь?» Он ответил: «Если в твоем доме одно окно, то через него проникает свет. Если в твоем доме два окна, света будет в два раза больше. Если три окна, то и света в три раза будет больше. Не так ли? Вот и я, изучая языки, становлюсь светлее. И голова только светлее становится, и разум тоже растет…»

«Какой народ в пример ни возьмешь, у твоего народа, у кумыков, – лицо красивее. У европейцев лицо иное – в глазах света нет или холодный свет. На Западе холода много. Человека с человеком лишь деньги связывают!» – говорил он.

Каждое высказывание Конгура шло из глубины его светлой души и было подобно пророчеству. Я не успевал записывать за ним. Он словно в зеркале видел изнывавшую долгие десятилетия в безвременье душу нашего народа. «Вся Венгрия вас знает и любит. Вы чистый народ, народ со светлой душой, – успокаивал он нас. – Наши корни едины. Не жалуйтесь, что вы одни. Тенгри не простит этого. Ваше дело одержит успех, мечты будут достигнуты. В этом нет никаких сомнений».

Нет сомнений и в том, что эти слова обращены к каждому сидящему сегодня здесь.

«Чтобы написать о счастье, не нужны мраморные плиты, хватит и опавшего осенью дубового листика».

Пророческие высказывания Конгура я включил в книгу «Оборванное стремя», посвященную его памяти. К сожалению, прочитали ее только в Дагестане. Хотя презентация состоялась в Алма-Ате в 2009 году на «Конгуровских чтениях». Я мечтаю о том, чтобы «Оборванное стремя» прочитали на родном языке и казахи, и турки, и киргизы, и татары, и другие, потому что все эти языки Конгур считал своими родными языками. Он всю жизнь посвятил изучению забытых корней родного языка, хотел возродить кумыкский (кипчакский) язык в Европе, в частности – в Мажарстане.

В моей книге – тончайшие подробности жизни и творчества Конгура. Я услышал и записал их на его родине у близких его друзей и соратников, профессоров: Жужи Какука, Агости Габора, Давида Геза, языковеда и энтографа Имре Башки, историков Юлии Барта, Корменди Лайоша, Вискелети Эржебета, русоведа и переводчика Иштвана Салаи, вдовы Конгура Онгайшат и др.

Жизнь нашего незабвенного Конгура сложилась трагично. Слишком рано оборвалось алмазное стремя его скакуна, но неутомимый всадник ещё скачет и доходит до сердца каждого из нас снова и снова. Судьба его достойна, чтобы выпустить о нём кинофильм, написать о нём драму, роман.

«Нас погубили лентяи. У ленивого человека нет Родины», – говорил Конгур. А Чингиз Айтматов сказал: «Каждый народ хочет быть не только сытым, но и вечным». А древние кумыки говорили в унисон: «Лучший портрет живых – это забота о мертвых».

Завершая своё небольшое слово, вношу предложение: очередной традиционный праздник «Хазар шаир ахшамлары» (Турция, г. Елазик) посвятить Иштвану Конгуру.

Я – кумык. Есть такой народ на Северном Кавказе. Я горжусь сородичами своими и тем, что могу с половиной планеты Земля говорить на родном языке. Если у какого-нибудь тюрка порезан палец, у меня кровоточит сердце.

В знак огромного уважения участникам форума, его организаторам посылаю несколько книг и живой голос Конгура, записанный мной на съезде кумыкского народа в 1992 г., за неделю до кончины нашего бессмертного друга и брата.

 

 

МАДЬЯРСКИЙ КОРОЛЬ И КУМАНСКИЙ ХАН

 

От дыма войн и тяжести проклятий

Устало небо и, как ветхий мир,

Под натиском копыт земля обтерлась.

Котян – великий половецкий хан

Привел народ свой и войска к Дунаю,

Разбив шатры кольцом на берегу.

На сердце хана беспокойство. Все же,

Окинув взглядом ближние поля,

Он восхитился неба отраженьем

В зерцале вод. В течении реки

Его пленила кроткая смиренность.

И вспомнил хан, как перед ним текли

Лишь реки крови. Словно к ним взывая,

Глаза его налились кровью. Он,

Смахнув печаль, торжественно и гласно

Воззвал к народу…

 

Котян:

– Воины мои!

Сородичи мои, юнцы и старцы!

Нас было сонм – мы сорок сороков

Племен степных со всех концов сплотили.

По воле Бога выжила лишь треть.

Мне жаль без меры доблестного войска,

Ушедшего навеки в мир иной,

Себя бессмертной славой покрывая.

Холмы могильные по всей степи –

Свидетели тому немые. Стрелы

Голодными волками рвали грудь,

Но вырвать дух свободы не сумели.

Но, позабыв об отчем очаге,

Мы души греем от костров далеких.

Томится явь по нашим сладким снам.

Но стихнет боль от ран. Зароем в землю

Войну и смерть! Копье свое воткну

Я в их прожорливую пасть. Пусть служит

Оно отныне коновязью нам

И пусть Тенгри нам явит милосердье.

Раздолье здесь для наших лошадей

И для посевов земли здесь пригодны,

Дома построим, крыши из щитов

Стальных накроем. В славные знамена

Пусть пеленают матери детей

И в такт сердцам качают колыбели.

Я за советом обращаюсь к вам

И вашего же жажду одобренья…

 

Погожий вечер. Ржание коней

Доносится вокруг и дым кочует,

Как вечный странник, от костра к костру.

Багряный небосвод похож на знамя

В сраженьях обветшалое. Шатры,

Качаясь на ветру, заводят песни.

Под скрип колес точило лижет сталь

И лай собак со звонким детским смехом

Пугают тишину. Ковром стелясь,

Полынь густая красит степь. Поодаль

Страна мадьяр. В раздумье хан Котян.

Кругом враги упорно осаждают.

У вольных львов, что бороздили степь,

Нет ни земли теперь и ни отчизны.

Он в нетерпении – уж сколько дней

Послов он ждет, отправленных к мадьярам,

И сам идти решает, наконец,

На встречу с королем Бэла четвертым.

 

Котян:

 

За беспокойство я прошу простить

Тебя, король, и за твое величье.

Широкий трон твой широту души

Твоей, уверен, отражает. Должен

О милосердии ко мне просить

И времени, чтоб выслушать прощенье.

 

Бэла:

 

Хотя, Котян, ступил ты в первый раз

Через порог мой, о твоих заботах

Осведомлен, но слушать я готов.

 

Котян:

На волю Бога уповая, войско

И весь народ, походом утомив,

Глотая пыль дорог, коней подковы

Под солнцем жгучим раскаляя в жар,

Вступили мы, король, в твои пределы

Незваными гостями. Нет назад

Дороги нам и если б соизволил

Нам свить гнездо в твоих владеньях, был б

Безмерно благодарен…

 

Бэла:

…Королям

И ханам не к лицу в делах притворство.

У нас лишь змей, зарывшись под порог,

Ужалить подло норовит украдкой,

Я слышал, нравов благородных вы,

Когда мечтой навязчивой влекомы

Весь белый свет решили покорить,

Ошиблись вы…

 

Котян:

…Нет, мы живем в достатке

И не нужда толкала нас в поход

Того, кто мир вокруг враждою полнит,

Отравленные злобой стрелы ждут.

Со злом мы от рождения не дружим,

От варваров томимся сами, но

Есть враг у нас внутри. Как червь, нас гложет

Друг к другу зависть. Волком воем мы,

Но от себя не можем прочь отринуть.

Бэла:

Не от нужды, я знаю, злоба пьет

Свой яд, но кто тогда доставил

Отраву эту вам, кто этот змей?

 

Котян:

Со всех сторон, король, нас осаждая

Гиенами, терзая в клочья степь,

Враги хотят отнять у нас свободу.

Добытую в сраженьях. Без нее

Нам жизнь ничто. Не без греха и сами.

Не выдержав тяжелый этот груз

И зарясь на отцовское богатство,

Иной из нас пиявкой совесть пьет.

И если брат на брата меч поднимет,

Ничем уже не смыть нам этот грех!

Забытые старинные проклятья

Державу нашу режут на куски.

 

Бела:

Пусть Бог простит вам ваши прегрешенья.

Вы, семя бросив, горький урожай

Собрали вскоре. Но несчастья ваши

Рождает страсть к всевластию. Весь род

Людской пленив, достоинство унизив,

Омыв в его же собственной крови,

Какую милость ждете вы от Неба?!

 

Котян:

Воистину ты прав. На гнев небес

Мы обрекли себя. Казнюсь я горько.

В надежде на счастливую судьбу

Уж сколько раз решал остановиться,

Чтоб обрести покой, создать очаг,

Но вновь и вновь вселенскими кострами

Остывший пепел тешил свой позор.

Так жизнь проходит…

 

Бэла:

…Доблести ворота

Пред вами не закрыты, вижу я.

Какому богу служите теперь вы?

 

Котян:

По милости небесного Тенгри

Живем во имя чести и свободы.

Вот мой народ. Один мой только клик –

Они служить тебе готовы. В битвах

Все сорок вен, как струны, изорвав,

На сорок первой гимн они сыграют

Во имя жизни и воскреснут вновь.

Изноет болью степь, но не устанут

Куманский лук с мадьярскою стрелой!

Сплотим ряды и в годы лихолетья

Враг разобьется о скалу из двух

Вершин. Решай, король, я жду ответа.

 

Бэла:

Водою полной до краев река

Обязана притокам, это верно.

И нам нужны союзники, друзья.

Сто крепостей разрушить можно, только

Родство и братство сплетены вовек.

Так понял я слова твои…

 

Котян:

…Не станем

Мы сетовать и плакать. Боль терпеть

Есть участь смертных. Божий бич Аттила

Всегда быть вместе завещал в беде.

Дорога жизни то ровна, то – круча.

Усталым табунам испить воды

Живительной из вольного

Дуная прошу соизволенья твоего.

 

Бэла:

Глотая пыль времен, на зов Аттилы

Вы, если отозвались, и плетьми,

Как молниями, рассекая воздух,

На зло с добром делили этот мир,

В ушах голодным волком ветры выли

Со скрежетом искусанных удил,

Стрелой свободной если долетели

В далекий этот край, то вам здесь жить!

А нам за честь принять мужей отважных!

 

Котян:

Отныне к луку твоему стрелой

До самой смерти буду. Испытаньем

Пришельцу время служит. Если вдруг

Слова мои с делами разойдутся,

Я голову покорно преклоню

Пред праведным мечом твоим. Признаюсь,

Сомненьями снедаемый, с небес

Я дни и ночи жаждал провиденья,

И час настал. Теперь с Дунаем Дон

Пусть породнятся. Царственное слово

Твое пленило нас, благодарю.

 

Бэла:

Воистину! Вовеки вы в почете

Жить будете в стране моей, молясь

О благостных, счастливых днях, и клятвой

Скрепим сегодня этот договор.

 

Котян:

Клянусь, а клятву мы скрепим печатью

Из наших двух сердец…

 

 

 

Бадрутдин МАГОМЕДОВ.

Перевод Мурада Аскерова.

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Согласны с условиями сайта?
Генерация пароля