Постижение истории народа


К 160-летию со дня рождения Джамалутдина-Хаджи Карабудахкентского

 


Мы чествуем Джамалутдина-Хаджи Карабудахкентского в новое время, когда произошла историческая переоценка многих наших прежних политических ценностей и приоритетов, когда пересмотрены многие концептуальные основы и методологические постулаты советского историописания и нашего мировидения. Все это и позволяет нам по-новому взглянуть на роль и значение его личности в нашей истории, объективно, без всяких скидок и оглядок, аналитически   оценить его вклад в формирование новой кумыкской идентичности и национально-исторического самосознания.



Джамалутдин-Хаджи Карабудахкентли вошел в историю ХХ века в Дагестане как совершенно уникальная фигура. Она уникальна как по своему аналитическому уму, так и масштабу его личности и деятельности. Он родился в 1858-м и умер в 1947 году, прожив почти 100 лет, став свидетелем и участником почти всех главных судьбоносных для страны и ее народов политических событий первой половины ХХ века. На его жизнь пришлись две революции (1905 и 1917 гг.) и связанные с ними Первый съезд горцев во Владикавказе, образование Горской республики, провозглашение советской Автономии Дагестана, три войны: Первая мировая, Гражданская война, Великая Отечественная война и массовые сталинские политические репрессии, потребовавшие величайшего напряжения духовных и физических сил как отдельно взятых людей, так и в целом отдельно взятых народов.



Все эти события и сфокусировались в научном творчестве Дж. Карабудахкентли, ставшего символом своего века, символом периода национального возрождения, подготовившего резкий взлет кумыкской культуры и общественной мысли в условиях либерализации политической жизни в России начала XX века.



Мусульманский ученый и теолог, духовный воитель, учитель и наставник (мударрис), он стал продолжателем историографических традиций родного народа, зародившихся еще в XVII в.1 и первым светским историком, идеологом формирующейся в рамках тюрко-мусульманской цивилизации дагестанской (кумыкской) этнокультурной нации.



От религиозного просветительства к истории ислама, от нее к национальной истории – таков творческий путь Дж. Карабудахкентли, наиболее масштабно отразившего эволюцию общественной мысли в XIX-ХХ вв. от традиционализма к реформаторско-просветительской идеологии джадидизма.



Оставаясь всю жизнь мусульманским ученым и мыслителем, Джамалутдин-Хаджи в своих сочинениях опирался на подлинно фундаментальные ценности ислама, подчеркивал его прогрессивный потенциал, способность к адаптации к новым общественным реалиям, задачам национальной консолидации и развития.



Этот процесс раскрывается, в частности, и в эволюции Джамалутдина-Хаджи – историка. Контент-анализ главного труда его жизни «История Кавказа и селения Карабудахкент» (далее – «История…»), его концептуального содержания позволяет выявить взаимосвязь общекультурного и этнокультурного пластов в осмыслении автором этого сочинения истории родного народа и его правителей. От историописания исламского мира к национальной историографии, от общих культурных корней, принадлежащих этому миру народов, к историческим судьбам, настоящему и будущему собственного народа и Дагестана – таково движение исторической мысли Джамалутдина-Хаджи. Хотя исследователями деятельность   Дж. Карабудахкентли над своим трудом приурочивается к 
послереволюционным 1920-м годам, т. е. к периоду советского национально-государственного строительства в Дагестане, следует все же оговориться, что поиск, сбор, накопление материала по истории и культуре Хазарии, сельджукских султанов, Золотой Орды, войн Тохтамыша и Тамерлана, кумыков и их правителей (шаухалов), а также по истории войн России на Кавказе, изучение средневековых источников Дж. Карабудахкентли были, видимо, начаты гораздо раньше. Об этом наглядно свидетельствует хорошее знание им средневековых источников и своих предшественников (Масуди (около 896 г.), ат-Табари (923 г.), Муслихитдин Лари (XVI в.), Мухаммед Аваби Акташлы (XVII в.), Халим-Герей Крымский (XVIII в.), Ахмед Джевдет (XIX в.), Гасан Ал-Кадари ( начало ХХ в.) и др.



Достоинством Дж. Карабудахкентли как ученого историографа   является то, что он в главном труде своей жизни выдвинул и обосновал исконно-тюркскую (гунно-хазаро-кипчакскую) концепцию происхождения кумыков и тем самым предвосхитил многие крае­угольные положения последующих наших отечественных историков и филологов (А. Тамая, А. Сатыбалова, а позже С.Алиева, А. Аджиева, А. Кандаурова, К. Алиева, Г.-Р. Гусейнова и др.) и, в частности, в вопросе генезиса (происхождения) родного народа.



Приведем несколько характерных тезисов (положений) из его «Истории…»: а)«Кумыкское племя – из числа переселившихся на Кавказ – происходит от восточных тюрков. Дата их переселения – 75-й год по христианскому летоисчислению» (С. 48); б) «Кумуки переселились сюда (т.е. на Кавказ. – Ред.) еще до рождения пророка Исы, тюрки (гунны, булгары, хазары, кипчаки. – К.А.) – в V в. по мусульманскому летоисчислению, татары – после семи столетий по мусульманскому летоисчислению. В последующие столетия прибавились к ним и другие» (С.60).



Если эти суждения перевести на язык современной этнологии, то это означает, что кумыки – этнически народ самобытный, тюркский, многосоставный; в его этногенезе и последующем становлении и формировании как средневековой народности участвовали несколько племен тюркского корня. Тем самым ученый заложил основы научного историко-этнологического подхода к изучению кумыкского (тюркского) этногенеза.



Оригинальны и аргументированы были и его подходы к освещению этнополитической истории кумыков. Он правильно полагал, что ключевым этапом возникновения и укрепления кумыкской государственности (шамхалата) и в ее рамках кумыкской средневековой кумыкской народности является золотоордынский этап истории. Процитируем его положения: а) «Северный Дагестан (т.е. Кумыкия. – К.А.) состоял под властью (в подчинении) царей Золотой Орды до 1391 года». Действуя по законам «Тере» своего великого хана Чингиза, шавхал служил хану и находился в подчинении ему» (С.53, 62); б) «То обстоятельство, что в Дагестане (Кумыкии. – К.А.) избрали (своими правителями) род Чингиза и назвали их именем «шавхал-хан», исходило из установившей тюркской (!), татарской генеалогической традиции… Род Чингиза почитался среди них также (высоко), как и курайшиты среди мусульман» (С. 55); в) «В то время, когда прекратилась в этих местах власть потомков Тамерлана и население Северного Дагестана обрело самостоятельность, оно (кумыки. – К.А.) избрало себе правителя (хана) из рода Чингиза и назвало его шаухалом»(С.55).



Дж. Карабудахкентли оставался «тюркистом» и в вопросе происхождения кумыкских правителей, т.е. шаухалов, считал, что «утверждение о том, что якобы «члены шаухальского рода происходят из курайшитского рода Хашима», не подтверждается и, следовательно, опровергается» (С.55). На такое утверждение, когда уже два века в обиходе у клерикальных историков Дагестана и самих шаухалов было мнение об их якобы арабском происхождении (от родственников нашего Пророка), решился не каждый мусульманский историописатель.



Как установлено исследователями, Джамалутдин-Хаджи работал над своей «Историей…» в 1917-1926 годы и, по всей вероятности, оставил ее незавершенной, как бы открытой для продолжения потомками. Как ученый, выросший на традициях мусульманской, собственно кумыкской исторической литературы, он при всей широте своего научно-культурного диапазона, надо полагать, считал своим долгом продолжить эту традицию. Тем самым в «Истории…» Джамалутдин-Хаджи, соединив материалы двух исторических традиций, стремился проследить преемственность истории кумыков с историей их предков, гуннов-тюрков (хазары), и, в отличие от некоторых своих предшественников, не считал их чужеродным элементом для кумыков. Напротив, рассматривая историю своего народа в контексте истории культуры тюркского и шире мусульманского мира, Джамалутдин-Хаджи, как представитель этого мира и его культуры, отдает безусловный приоритет преемственности духовной культуры как фундаментальному фактору истории мусульманского мира и его составных частей. Исходя из культурологического подхода к истории, Джамалутдин-Хаджи, используя все доступные ему источники, очерчивает в своем историческом сочинении историю исламской государственности, права (шариата) и культуры в целом в Северокавказском регионе с эпохи проникновения ислама в регион до XVIII-XIX вв.



Однако с учетом того, что не все главные события кумыкской истории здесь нашли своё отображение (например, два победоносных сражения кумыков с русскими на Караманском поле в 1605 и 1651 годах), мы можем сказать, что «История…» Дж. Карабудахкентли, по сути, носит фрагментарный (набросочный) характер, хотя потенциально (и это надо подчеркнуть) тянет на историю кумыков-тюрков с древнейших времен до эпохи самого автора (начало ХХ века). Это с одной стороны.



С другой стороны, мы видим, что Джамалутдин-Хаджи как летописец и как историк в современном понимании, видимо, уже хорошо осознавал тот факт, что старокумыкское историописание («Дербенд-наме», «Анжи-наме» и др.) представляет собой набор «исторических сказок» и полумифических сочинений, далеких от принципов и критериев объективной научной историографии и возводящих корни кумыков к библейскому Яфету и его потомкам, расселившимся в незапамятные времена на Кавказе   на берегах Каспия и Кубани. И это привело его к идее написания самостоятельного труда по истории своего народа, начиная с эпохи владычества хазар и сельджуков на Кавказе, как известно, сыгравших ключевую роль в распространении и утверждении ислама в этом регионе, подчеркивая ключевую роль в т.ч. и Золотой Орды, в рамках которой шёл процесс возникновения и укрепления кумыкской мусульманской государственности и народности, как мы сейчас знаем. Эта идея, постепенно вышедшая за рамки первоначального замысла систематизации сведений по истории Кавказа и с. Карабудахкент (отраженного в названии работы), можно сказать, вылилась в сочинение, которое стало первым довольно удачным опытом научного осмысления истории кумыкского народа со времени его вовлечения в орбиту мусульманской цивилизации до времени самого Джамалутдина-Хаджи.



Еще один аспект историописания я хотел бы затронуть. Анализ концептуальных историко-этнологических построений и понятий (терминов), используемых в сочинении автора, приводит нас к выводу о том, что ко времени работы над своим сочинением (к 20-м годам ХХ в.) Дж. Карабудахкентли, надо полагать, окончательно определился с понятиями «нация» и «мусульманин», которые в предыдущие эпохи кумыкскими интеллектуалами рассматривались как синонимы, и потому использовали в отношении своего народа понятие «мусульманская нация».



В эпоху, когда на повестке политического дня в Дагестане в 1920-е годы возник запрос на создание из разноплеменных народов «единой политической нации с единым общенациональным тюркским (кумыкским) языком», Дж. Карабудахкентли, как представляется, и откликнулся на него2.



После второго Вседагестанского съезда Советов (декабрь 1922 года) просвещение народа стало ударным делом, вопросы культурного строительства приобрели приоритетный характер. В городах и аулах стали открываться светские школы и средние специальные учебные заведения, издавались газеты и журналы на русском и дагестанских языках, организовывались театры и научные экспедиции.



Уже в феврале 1922 года на заседании Пречистинского проблемного института (г. Москва) по инициативе правительства республики был решен вопрос об открытии Института по изучению Дагестана. В эти же годы при поддержке востоковедов из Москвы и Петрограда в регионе появились первые НИИ, краеведческие музеи. В Махачкале были созданы Дагестанский краеведческий музей и Институт национальной культуры (1924), силами которых были организованы первые экспедиции по изучению арабских рукописей из частных библиотек и библиотек при мечетях горного и равнинного Дагес­тана. Востребованы были и местные историки и их труды, помогающие формированию новых идентичностей Дагестана и национального самосознания. Среди них были и труды Джамалутдина-Хаджи.



Находясь в авангарде культурно-идеологической жизни кумыков, Джамалутдин-Хаджи   в период смены столетий, исторических эпох и парадигм общественного развития одним из первых в Дагестане осознал необходимость радикальных перемен в общественном укладе жизни своих современников, в разработке новой философии национальной жизни, ориентированной не на консервацию традиций, не на сопротивление новшествам, а на поиски своей новой идентичности в меняющемся мире, на разработку стратегии и путей национального возрождения. Ему в его «Истории…» удалось выработать адекватную новым вызовам и задачам революционной эпохи «политику памяти».



Таким образом, своим сочинением Джамалутдин-Хаджи еще в начале ХХ века закладывает концептуальные основы цивилизационного, культурологического осмысления национальной истории.



Можно сказать, что Джамалутдин-Хаджи фактически заложил новые концептуальные основы посттрадиционного кумыкского историописания.



Заслуги его в этой области неоспоримы, фигура Джамалутдина-Хаджи Карабудахкентли на фоне прожитых эпох тем более заметна и увеличивается в своих размерах, чем больше мы по времени вроде бы отдаляемся от него.



 

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Согласны с условиями сайта?
Генерация пароля